Прозвище: Сброд

Секта: Если забыть о демагогии, большинство Бруджа состоит в Камарилье. Сородичи-Бруджа также поддерживают и Анархов, возможно, больше, чем Камарилью. Вообще-то, среди анархов больше Бруджа, чем представителей других кланов вместе взятых.

Внешность: По внешности Бруджа серьезно различаются, хотя многие предпочитают радикальные стили и внешний вид. Если вы верите в стереотипы, то у типичного Бруджа байкерская куртка, изорванные джинсы, военные ботинки и устрашающий гребень жестко уложенных волос. На самом деле, лишь немногие Бруджа соответствуют этому образу. Молодёжная, модная одежда и броские стрижки встречаются у многих Бруджа, но немалое их число предпочитает элегантный стиль одежды, который заставляет окружающих воспринимать их всерьёз. В итоге внешний вид Бруджа сообщает о его склонностях: головорез-скинхед скорее всего будет явным мятежником и анархистом, а носящий очки педант в твидовом костюме, вероятно — реформатор или либерал. Однако, следует заметить, что с учётом склонности Бруджа к нонконформизму, любые предположения об их идеалах, сделанные на основании внешности, будут потенциально опасными. Бруджа выглядят так, как им хочется.

Убежище: Всюду, где им понравится. Или вы собираетесь велеть им убраться?
Бруджа, в куда большей мере, чем любой иной клан, предпочитают компанию других вампиров, и одно убежище может быть домом для целого выводка. Сородичи-Бруджа также обустраивают многочисленные сторожки и пристанища, поскольку их наполненное конфликтами существование делает одно убежище непригодным для обитания. Некоторые неонаты-Бруджа даже придерживаются городской практики вторжения в дома, Доминируя или убивая жильцов дома и захватывая помещение. Однако, подобно многим другим устремлениям, захват дома редко удовлетворяет интересы Сброда, и вампиры часто двигаются дальше, как только им надоедает данное место.

Происхождение: Бруджа предпочитают тех, кто в той или иной форме любит перемены, и часто набирают новичков в колледжах, политических объединениях или среди подавляемых меньшинств. Молодые Бруджа могут иметь любое происхождение и у них часто бывает любимая цель или вопрос, имеющий для них невероятное значение. Среди Бруджа встречаются все виды инакомыслящих, от анархистов, бросающих бомбы с мотоциклов, до громогласных фашистов и радикалов-нигилистов. Разумеется, это является причиной крайней дезорганизованности клана — ненависть Бруджа друг к другу часто бывает куда более яростной, чем ненависть к тем, кому они совместно противостоят.

Клановые Дисциплины: Стремительность, Могущество, Присутствие.

Слабости: Пламенная страсть — это и благословение, и проклятие Бруджа. Пусть они и легко загораются делом, точно также быстро они впадают и в Безумие. Разумеется, Бруджа яростно отрицают эту склонность легко возбуждаться и становятся весьма враждебными, когда их обвиняют в подобном. Сложность любых бросков на сопротивление Безумию для представителей клана Бруджа увеличивается на два по сравнению с нормальной.

Организация: Клан Бруджа слишком раздроблен и раздираем междоусобицами, чтобы быть по-настоящему организованным, и не бывает никаких формальных собраний клана. Существуют два вида сборищ, посещаемых членами клана — Гвалты и Рейвы. Гвалты есть гвалты — неформальные собрания Бруджа (и других мятежников, как Сородичей, так и смертных), на которых любой, кто способен орать достаточно громко, может огласить своё мнение. Рейвы, получившие название в честь зародившихся в Англии техно-дискотек, это общественные собрания, проходящие под прикрытием крупных музыкальных или развлекательных сборищ. Одно обычно следует за другим, и сообщения о месте проведения собраний как правило запрятаны в объявлениях уже идущего собрания. Эти собрания почти неизбежно перетекают в мятежи, еще сильнее подтачивая организационную базу клана.

Линии Крови: Отступники-Бруджа из Шабаша, по иронии, являются практически оплотами стабильности. В секте, посвятившей себя хаосу и разрушению, Бруджа — почти самые надёжные из чудовищ, составляющих Шабаш. Их считают не столько страстными бунтовщиками, сколько жестокими ударными частями. Бруджа Шабаша обычно менее интеллигентны и прозорливы, чем их камарильские братья и сёстры. Их высшие цели отбрасываются прочь ради обещаний новых разрушений.

Цитата: Думай сам за себя, или сдохни. Меня устроит любой из вариантов.

Стереотипы
Ассамиты: Это яблочко упало слишком далеко от дерева, чтобы у него было место в нашем мире.
Последователи Сета: Скользкие ублюдки. Хотел бы я знать, что они скрывают, если то, что они не стесняются показывать, настолько отвратительно.
Гангрел: Они хорошо сражаются и они готовы сложить головы за то, во что верят. Может, мы присоединимся к ним, если они уйдут из Камарильи. Или может, мы уйдём первыми…
Джованни: Я не знаю, чем именно они занимаются, но если это связано с мертвецами, вряд ли там что-то хорошее.
Ласомбра: Когда имеете дело с этими Сородичами, бейте первыми и задавайте вопросы потом, или они уболтают вас до того, что вы перережете собственную глотку.
Малкавиан: Они совершенно чокнутые, но хотя бы не начинают вас сарзу же ненавидеть просто за то, кем вы являетесь.
Носферату: Хех! Ну, они бьют так же больно, как и мы, и они знают обо всём, так что, наверное, просто лучше держаться с ними повежливее. В конце концов, этим несчастным ублюдкам нужны любые друзья, каких они только способны заполучить.
Равнос: Только прикоснись к моим шмоткам, и я вырву твоё грёбаное сердце, европейское отребье.
Тореадор: Бывало такое, чтобы Кто-нибудь из этих Сородичей хоть когда-нибудь что-нибудь делал? Или они просто каждую ночь сидят и язвят друг над другом?
Тремере: Ну, это типа как кто-то Обратил кучку фанатов D&D и сказал им, что их магия существует по-настоящему.
Тзимицу: Бейте их или держитесь подальше. Единственная, с которой мне довелось иметь дело, выглядела более достойной доверия, чем большинство камарильских «Сородичей», но не могу не думать, что это только потому, что ей что-то было от меня нужно.
Вентру: Они — фашистские ублюдки и абсолютные ханжи, как и все, наделённые хотя бы крохами власти. Мой сир говорит, что когда-то давно они поимели нас. Расплата будет жестокой, суки.
Каитиффы: У меня есть парочка друзей среди Лишенных Клана. Мы — единственный клан, который относится к этим бедолагам как к равным.

Камарилья: Меньшее из двух зол — они хотя бы организованы получше Шабаша.
Шабаш: Но опять-таки, в том, что касается решительных действий…

Враги повсюду. Единственный вариант — бросаться на каждого, кто противостоит им. Пока другие кланы всего лишь шепчутся, лишь открытые действия Бруджа могут помешать их планам.
Классифицирование всех Бруджа — пустая трата времени, однако у них существует три основные фракции. Первая и самая многочисленная — Иконоборцы, настоящие анархисты. Они бросаются на всех и вся, не имея уважения к организациям и учреждениям. История не имеет для них значения: Здесь и Сейчас — вот что главное. Лишь Маскарад ограничивает их действия, и единственная причина, по которой они его чтят — это самосохранение.
Второй лагерь — Идеалисты, который состоит из более древних Бруджа. Большинство старейшин Бруджа являются Идеалистами, обращающимися к прошлому за советом и мудростью. Многие до сих пор помнят о Карфагене и мечте их создателя построить идеальное вампирское общество. Идеалисты верят, что Бруджа должны объединиться, если хотят воплотить эти мечты в реальность. Иконоборцы считают их продажными. Их стереотипное об этом представление — старейшина Бруджа, променявший собственное наследие на удобное местечко в городском совете.
Третий лагерь, Индивидуалисты, — самый маленький, но в то же время самый успешный. Они сочетают в себе черты Иконоборцев и Идеалистов. Они стараются работать вместе ради блага клана. Однако они и не заставляют других подчиняться своим законам, как делают Иконоборцы.
Из-за различных настроений всех трёх фракций историю Бруджа достаточно трудно описать. Идеалисты, наилучшим образом в ней осведомлённые, смотрят в прошлое сквозь розовые очки. Иконоборцам откровенно на неё наплевать. Индивидуалисты слишком заняты примирением двух предыдущих фракций.
Всё, что известно об основателе клана, исходит из знаний других кланов. Они верят, что вампир, ныне называемый Бруджа, был, как и остальные основатели кланов, представителем Третьего поколения. Он присутствовал при великой битве у Второго Города, когда Третье поколение восстало против второго. Многие знатоки из разных кланов утверждают, что именно Бруджа спровоцировал эту битву между поколениями. Однако, некоторые исследователи истории Родни утверждают, что Бруджа держался консервативной позиции среди Тринадцати патриархов, играя роль козла отпущения.
По иронии судьбы, современные Бруджа верят, что один из потомков Бруджа, Троиль, восстал против своего Сира и диаблерировал его. Многие кланы указывают на этот факт как причину резни, воцарившейся во Втором Городе. Поэтому они заявляют, что никогда не стоит доверять Бруджа.
Искатели правды поговаривают: некоторые из Четвёртого поколения подстрекали друг друга восстать против своих Сиров. Вообще некоторые сохранившиеся записи указывают на то, что агрессивная натура Бруджа не проявлялась веками до падения города. Тем не менее, вера в ярость Бруджа настолько сильна, что большинство кланов указывает на Троиля как виновника. Даже современные Бруджа верят в эту историю. Они гордятся тем, что являлись повстанцами с самого начала. Только немногие старейшины — Бруджа осмеливаются оспорить эту ложь, из-за чего младшие члены клана их презирают.
Эти же старейшины говорят, что Троиль покинул Второй Город и много путешествовал по Европе и Азии. Некоторые заявляют, что он сопротивлялся строгим правилам, установленным Третьим поколением над Четвёртым. Другие уверены, что он боялся за своё существование. Из-за своей практики диаблери Троиль смог перенять могущество Третьего поколения. По причине этого или, наверняка, более дурных слухов, Троиль избегал своей Родни. Одержимый жаждой странствий и страхом за своё бессмертное существование, Троиль редко подолгу задерживался на одном месте.
Он держался самых глухих уголков цивилизации, предпочитая Эфиопию Египту, Ханаан Вавилону, в общем, избегая мест с большой концентрацией вампиров. На долгое время Троиль обосновался в Малой Азии, но покинул её с приходами персов. Он снова начал безостановочно путешествовать, пока не достиг Северной Африки.
Хотя Троиль никогда и не принимал активного участия в создании Карфагена, он гордился его успехом. В Карфагене он видел идеальное воплощение Второго Города. Он часто оказывал влияние на своё потомство, проживающее там, хотя длилось оно недолго, Троиль никогда не принимал прямого участия в управлении городом.
В то время как ни один Бруджа не может этого подтвердить, Вентру поговаривают, что Троиль сам кинулся в схватку с врагами Карфагена, провернувшими своё финальное нападение. Тем не менее, многие из его наиболее могущественных потомков либо уже пали, либо предпочли исчезнуть, предвидя надвигающийся конфликт. Без их поддержки Троиль пал под напором магических атак и, очевидно, уничтожен.

Предметом спора среди старейшин — Бруджа является то, поплатился ли Троиль за своё существование или нашёл убежище в земле. Побеждающая сторона отнеслась к последнему варианту критически, и были проведены мощные ритуалы, чтобы предотвратить какие-либо раскопки. Более того, никто точно не установил, кто спасся в торпоре и кто пережил окончательную смерть. Бруджа, верящие в легенду о Троиле, опровергают этот вариант, утверждая, что никакая сила не-живых не смогла бы победить патриарха на его родной земле.
Спасшиеся Бруджа вскоре осознали, что они намного легче поддавались Безумию, чем другие кланы. Многие старейшины Бруджа указывают на это как на доказательство всё ещё длящегося существования Троиля. Они верят, что магические атаки сделали его «передатчиком» ненависти и гнева, которые он ощущал перед впадением в торпор. Другие старейшины заявляют, что Троиль пережил последнюю смерть, но его умирающие эмоции начали жить своей жизнью, передавшись всем его соклановцам. И совсем немногие говорят, что Троиль сам часто впадал в Безумие и передал эту особенность своим потомкам.
С тех пор, как Карфаген пал, остальные кланы начали считать Бруджа «бешеными». Вскоре они стали известны своими пристрастиями к анархии и хаосу, их стали ненавидеть и презирать другие кланы. Многие Бруджа верили, что раз остальные кланы уничтожили созданное ими, то Бруджа станут теми, кто уничтожат все структуры вообще.
Как ни странно, некоторые Бруджа пытались преодолеть свою склонность к Безумию, чтобы постепенно утвердиться в качестве интеллектуалов и философов. Многие современные Бруджа, особенно Иконоборцы, насмехаются над этими историями. Тем не менее, многие европейские государства были под влиянием или даже прямым правлением Бруджа в то или иное время, когда все ощущали последствия их восстаний. Швейцария, Италия и Греция всё ещё находятся под частичным или полным контролем принцев — Бруджа.
Бруджа, правящие в Европе, практически всегда являются Идеалистами. Конечно, Иконоборцу, склонному к хаосу, невозможно будет управлять чем-либо. Как ранее упоминалось, современные европейские Бруджа считают, что Бруджа — американцы, а в особенности Иконоборцы, дураки. Европейские правители относятся к путешествующим по Европе американским Бруджа с подозрением.
Со своей склонностью к анархизму Бруджа всегда были на передовых линиях каждой революции в истории. В некоторых случаях Бруджа открыто руководили крестьянскими восстаниями против английской аристократии. Робин Лилэнд, Бруджа Седьмого поколения, был особенно сильным защитником, часто сражающимся на фронте во время военных стычек. После возникновения Камарильи влияние Бруджа стало более шатким. Во время Великой Французской Революции некоторые выдающиеся лидеры, включая Робеспьера, в какой-то степени находились под влиянием Бруджа. Владение клана дисциплиной Присутствие оказывалось действительно ценным при настроении толпы против аристократов.

Фоккарт решила ненадолго остаться в Америке, чтобы помогать повстанцам. Её высокий уровень Присутствия позволял ей настраивать многочисленные толпы людей против британцев. И то же Присутствие позволяло сохранять толпу организованной и эффективной. Вентру были заняты мятежными действиями анархов в Лондоне. Принц Митра, правитель Лондона и самый влиятельный каинит Англии, глупо отказался послать какого-либо родича в Америку, дабы разузнать возможность вмешательства Бруджа.
Крисп Эттакс, чернокожий моряк, был ответственным за одно из первых восстаний против британцев. Он повёл армию жителей Бостона против английских солдат. Британцы, очевидно, убили Эттакса во время конфронтации, в которой он участвовал. Эта конфронтация, Бостонская Резня, стала искрой, зажёгшей огонь революции.
Фактически, Маргарита Фоккарт спасла Эттакса от смерти. Она восхищалась мужеством моряка и решила обратить его. После Бостонской Резни Эттакс работал с Фоккарт и несколькими Бруджа, помогавшими Сыновьям Свободы. С тех пор он проводил активные действия в Соединённых Штатах.
В Лондоне Бруджа оказывали поддержку тем англичанам, которые выступали за ослабление принудительных мер против колоний. Всё же непонятно, на кого они могли влиять, с тех пор как Вентру прилагали все усилия к уничтожению любого Бруджа, осмелившегося так глупо придать своё влияние огласке. Некоторые верят, что Вильям Питт и полковник Исаак Барре находились под контролем Бруджа (или даже наоборот, шепчутся некоторые Вентру). Оба они выступали за права американских колонистов в Парламенте. Действительно, именно Барре первым произнёс фразу «сыновья свободы».
Другой Бруджа, Критий (также известный как Старейшина Чикаго), использовал своё влияние в иной сфере. Он и Бенджамин Франклин постоянно находились в курсе событий тех лет, ведущих к войне за независимость. Когда Франклин отправился в Париж как представитель колоний и дипломат, они оба проводили многие ночи в близком общении. Два интеллектуала разработали несколько идей, некоторые, спустя век, могли бы удивить даже Жюля Верна.
Некоторые из вдохновенных идей Франклина были напечатаны во время Революционной войны, когда государственный деятель публиковал антианглийскую пропаганду. В одной её части говорилось, что возле Кале будут установлены огромные зеркала. Они будут отражать солнечную энергию через морской канал, чтобы поджигать британские корабли. Другой слух утверждал, что вокруг побережья Англии будет проведена, а затем электрифицирована гигантская цепь.
Когда Франклин не был занят встречами с Критием, он наслаждался вечеринками в Париже. Он идеально мог адаптироваться как в высшем, так и в низшем обществе. Эта его способность вызывала восхищение Тореадоров, контролирующих город. Клан, озлобленный действиями Митры в Англии, решил избрать другой путь, хотя и были осведомлены о действиях Крития. Они также были за поддержку американской революции королём Луи лишь затем, чтобы насолить английским Вентру.
Хотя он никогда не был обращён, Франклин оказался главной целью многих кланов. Бруджа восхищались им как интеллектуальным повстанцем. Тореадоры считали его человеком искусства. Вентру обратили бы его попросту, чтобы подсадить на кровавые узы, и в то же время избавиться от вмешательств Тореадоров. К счастью, попытки каждого из этих кланов мешали друг другу, и это считается причиной, по которой Франклин никогда не стал одним из родни. Также Критий понимал, что он был бы намного более ценным в качестве деятельного смертного, нежели вампира.
Другой деятель — Бруджа, Джереми МакНейл, тоже поддержал революционные действия. С его помощью Фоккарт с Эттаксом, Самуэлем Адамсом и его «уличными бандами» продемонстрировали удивительно искушённую стратегию, приводившую английские гарнизоны в замешательство.
Что интересно, Революционная война сама по себе была свободна от влияния Бруджа. Клан, остерегающийся вмешательства Вентру, решил залечь на дно. Из-за этого Митра и другие английские Вентру никогда не подозревали о реальном влиянии Бруджа на колониях. Они также недооценивали решительность американских колоний. Их продолжающиеся проблемы с анархами в Англии заставляли уделять внимание и тем, и другим.
Война между Камарильей и Шабашем также повлияла на войну за независимость. Камарилья контролировала англичан и их представителей в Америке. Шабаш, как и Бруджа, надеялись начать всё заново в Новом Мире. Его участие в Революционной войне было особенно заметно.
Когда Соединённые Штаты успешно получили независимость, многие Бруджа, расстроенные своей неспособностью получить власть от Старейшин, пересекли Атлантический океан. Они, как и смертные, видели в США свежие свободные земли.
Как это ни иронично, но если бы они остались, то некоторые из их требований и могли быть удовлетворены. Оставшиеся анархи продолжали вести активные действия, но их мощь ослабла в 1848 году. Также в последние десятилетия XIX века происходили свержения нескольких Идеалистов — правителей Бруджа, так как всё больше стран срывали с себя оковы аристократии и монархического правления.
Раздражённая вмешательством Шабаша во все эти восстания, Камарилья оказала давление на его лидеров, заставляя их путешествовать за Атлантический океан. Это дало Шабашу шанс начать бороться за влияние в Америке. Однако распад различных сект Шабаша во время и после войны угрожал власти ренегатов. Тем временем, Бруджа были не в состоянии объединить своё влияние над восточными штатами из-за внутренних разногласий.
Бруджа распространились по Соединённым Штатам за последующие два века. К несчастью для них, другие кланы также быстро освоились там, поскольку посчитали США надёжным местом для правления. Бруджа, дезорганизованные, как всегда, не смогли принять серьёзных мер и прекратить вмешательство остальных кланов.
Несмотря на все усилия Камарильи, Шабаш всё ещё имел твёрдое влияние в некоторых городах Восточного Побережья. Вентру и Шабаш потихоньку вытесняли Брудж на запад. Бруджа поняли, что остальные кланы достигли большего, чем они сами. Опять же — городами правили ненавистные Тореадоры и Вентру. Борьба Бруджа против утвердившихся принцев раз и навсегда заклеймила их как Анархов.
Южная экспансия Вентру привела к самой главной борьбе во время Гражданской войны. Многие Сородичи, не только анархи, боролись против старейшин, контролирующих плантации и использовали рабов как скот. Так как многие из этих древних Родичей были Вентру, Бруджа с радостью принимали участие в борьбе с ними. В конечном счёте, молодые вампиры одержали победу, освободив рабов, а, следовательно, их кровью теперь могли питаться все. В борьбе принимали участие Родичи из многих кланов. В редких случаях Бруджа и Вентру (хоть и молодые) сотрудничали на серьёзных основаниях. Северные Бруджа и Шабаш также попытались сразиться с лидерами Камарильи, недавно прибывшими в Новый Мир.
Однако Бруджа, и анархи в целом, прежде всего продвигались на запад, так как влияние Тореадоров/Вентру росло и принцы становились всё более уверенными в себе. К первой половине ХХ века такие города западного побережья, как Сан Диего, Сакраменто, Сиэтл и Лос Анджелес давали приют все большему числу как смертных, так и Сородичей, и были готовы к восстанию Бруджа.
Принцам этих городов приходилось быть весьма осторожными, дабы избежать бунта. Все их попытки оказались тщетными. В 1944 году Дон Себастьян, принц-Тореадор Лос Анджелеса, приказал своим подданным укротить особенно неуправляемого Бруджу, Джереми МакНейла. Люди Себастьяна, переоценившие могущество своего господина, жестоко избили МакНейла, не оставив на нём живого места. Возмущению анархов не было предела, и Себастьян, отчаянно пытавшийся восстановить порядок, пообещал полное расследование Лос-Анджелесскими старейшинами. Он поклялся, что полностью подчинится их решению.
Так как один из старейшин являлся Бруджой, Анархи надеялись на справедливость. Однако старейшины, довольные правлением Себастьяна и не осознававшие серьезности угрозы мятежа, переврали все факты. Они заявили, что действия подданных принца были законными, и МакНейл не имел никаких причин жаловаться на них.
Услышав это, анархи заполнили все улицы. Их число превзошло все ожидания принца, и на этот раз они объединились. Сам того не желая, МакНейл стал кумиром анархов, поскольку те использовали его имя как клич толпы. Спустя несколько дней Себастьян и его прихвостни были убиты, а старейшины Лос Анджелеса присоединились к анархам, скрылись либо бежали. Огонь революции был настолько силён, что другие группировки анархов на Западном побережье взбунтовались и уничтожили вампирские структуры власти в своих городах. Лишь в Сан-Франциско подобного не произошло.
Спустя несколько ночей, принцам от самого Сан-Диего до Сан-Хосе пришлось бежать из городов. Немногих архонтов, пытавшихся помочь им, настигла такая же участь, и, прежде чем Камарилья могла дать организованный отпор, большая часть западного побережья Калифорнии была провозглашена Свободными Штатами Анархов.
По всеобщим заявлениям, МакНейл стал новым и в чём-то, сам того не желая, лидером не только Лос Анджелеса, но и сформированных Стран Анархов. Осознавая, насколько шаткая его позиция, МакНейл ясно дал понять, что он не принц, и не собирается им становиться. С помощью других влиятельных анархов он прекратил убийства и разрушения, однако пообещал, что восстание распространится и на другие территории.
МакНейл сформировал совет из самых влиятельных анархов. В нём состояли лидеры анархов Сиэттла, Сакраменто и Сан-Диего, собственно МакНейл и по одному члену кланов Носферату, Гангрел и Равнос. Эти три клана являлись представителями анархов не-Бруджа. МакНейл также подверг совет демократическому влиянию, что давало возможность всем анархам принимать участие в решениях каких-либо вопросов.
Свободные Штаты Анархов существуют и по сей день. Анархи контролируют Калифорнию и имеют огромное влияние в Орегоне и Вашингтоне. Предпринимались попытки распространиться на восток. Однако комбинация из дезорганизованности анархов, влияния Вентру и Джованни в Лас-Вегасе и активности люпинов в центре северо-запада мешала какой-либо реальной экспансии.
МакНейл всё ещё является ведущим мятежником Лос-Анджелеса и самой влиятельной фигурой в Свободных Штатах Анархов. Хотя ограничения при создании Дитя были добровольными, обращено было меньше, чем того ожидали. В то же время, многие Бруджа прибыли в эти места после того, как архонты выселили их из старых убежищ, и Свободные Штаты Анархов до сих пор остаются густо населёнными.

Прежде чем Бруджа составили определённый план действий или что-то предприняли, к власти пришли те самые большевики, распространяя идеи о новом обществе, в котором все были бы равны. Большевистская партия пришла к власти и Советский коммунизм начал набирать обороты. Слушая обещания новоиспечённых коммунистов, некоторые Бруджа всерьёз поверили, что это новое общество станет Карфагеном двадцатого столетия. Члены клана в России решили остаться, чтобы оказывать поддержку коммунистам.
Проблемой, как всегда, оказалось «проклятье» Бруджа. Русские Бруджа немедленно начали вести борьбу друг с другом. Но эти стычки редко перерастали в поединки. Члены совета Бруджа просто начали предавать друг друга. С умениями проворачивать интриги, утончённости которых позавидовал бы даже Тремер, каждый желал по-своему влиять на Ленина и других смертных лидеров, не вызывая при этом подозрений. Результатами стали голод, отчуждение огромных территорий в пользу Германии и начало репрессий.
Вконец разрозненным Бруджа так и не удалось внедрить желаемую политику. Им был необходим полный контроль. Сородичи не узнали бы об их существовании, пока была бы гарантирована безопасность нации. В другом случае, внешние враги страны советов и конкуренты среди Сородичей попытались бы их низвергнуть. До тех пор, пока их королевство было в безопасности, Новый Карфаген не мог быть построен.
Попытка сделать из Ленина лидера — марионетку была ошибочной. Ленин начал догадываться, что в России действовал какой-то подозрительный «Совет». Он решил сам манипулировать этим Советом. Ленин натравливал Бруджа друг на друга, получая при этом существенную власть и спутывая планы Сородичей.
Ленин зашёл слишком далеко, начав расправляться с русской интеллигенцией. Многие Бруджа были в то время Идеалистами, и когда он начал отправлять цвет нации в лагеря, они осознали свою ошибку. В 1924 году Идеалисты «подстроили» смерть Ленина, назначив Льва Троцкого его преемником.
К несчастью, у другого смертного, Иосифа Сталина, были свои планы. С тайной помощью Вентру и Тореадоров, не желавших, чтобы Бруджа добились успеха, Сталин изгнал Троцкого из свежесформированного СССР. Затем он взял контроль в свои руки. Используя структуру, созданную ещё Лениным, Сталин поднял волну репрессий, в ходе которых погибло около 10 миллионов человек.
Совет Бруджа погряз в раздорах, в то время как Сталин набирал авторитет. Половина совета желала его немедленной смерти, в то время как оппоненты, привыкшие сытно питаться в ГУЛАГах, были не против продолжения его господства. В середине 1930-х годов связи Сталина с магами и Шабашем стали очевидными, что заставило Бруджа объединиться против него.
Они уже собирались убить советского лидера, но в это время Адольф Гитлер развернул свою кампанию покорения Европы. Бруджа посчитали, что им нужен Сталин, непоколебимый предводитель, способный противостоять этой угрозе, которая, как они считали, была заговором Вентру против них. Бруджа заставили Сталина подписать с Гитлером пакт Молотова — Риббентропа, который пресёк бы вторжение в Россию, а уже затем попытались свергнуть его. К сожалению, Гитлер разорвал пакт двумя годами позже, в 1941. Учитывая демографический спад в России, вызванный сталинскими репрессиями, Совет Бруджа, наконец, пришел к единому мнению. Они объединились с другими кланами, дабы победить нацистов.
По ходу войны, Совет отдавал всё более жёсткие приказы, чтобы получить «свои» территории обратно под контроль. Однако их же собственные приступы кровавого безумия препятствовали успешному сотрудничеству. Некоторые амбициозные люди, не осознающие истинную природу внутреннего беспорядка, учуяли шанс получить власть в свои руки. Они сформировали армию и КГБ и добились собственных сфер влияния.
Замешательство правило Советским Союзом более чем 50 лет. Вера в мечту о Карфагене всё не иссякала, в то время как каждый из Совета Бруджа всё более утверждался в своей фракции правительства, среди военных и мелких государственных служащих. Единственный раз, когда они сотрудничали, был попыткой облегчить экономическую катастрофу, но каждый раз, когда они пытались действовать вместе, всё вновь сводилось к ссорам.
Наконец, в 1990 году что-то прервало статус-кво. Никто из Родичей точно не уверен, что же тогда произошло. Михаил Горбачёв, новый правитель Советского Союза, провозгласил перестройку и перемены. Очевидно, каждый из Совета Бруджа верил, что их враг находится за кулисами политики Горбачёва. Они бросили свои самые верные отряды КГБ и военных агентов против него. Агенты впоследствии бесследно пропали. Бруджа рьяно обвиняли друг друга и вскоре позабыли о Горбачёве в ходе своих ссор.
Когда пробудилась древняя Носферату, Баба Яга, и выяснилось, что Горбачёв был её марионеткой, воцарился настоящий хаос. В панике Совет Бруджа стал искать совета у своих «коллег» среди Вентру и Тореадоров. Они сошлись на том, что Баба Яга не удовлетворится лишь своей родиной. Несколько Тореадоров и Вентру седьмого и восьмого поколения отправились в Москву с целью победить старейшину. Бруджа же безжалостно пустили в ход последних своих марионеток. Некоторые приближённые Горбачёва восстали против него. Они надеялись, что Баба Яга предпримет меры по защите своих подчинённых, став уязвимой.
Это было их последней ошибкой. Бабе Яге было наплевать на смертных. Вместо этого она направилась прямиком в Совет. Несмотря на помощь Вентру и Тореадоров, члены Совета пали один за другим. Не применяя даже даблери, Баба Яга просто полностью сожрала их тела.
На восьмой день охоты Бабы Яги советские народы взбунтовались. Войска отказались мобилизоваться в поддержку нового правительства. Без вмешательства Сородичей действия высших руководителей оказывались безрезультатными. Горбачёв, лишившись поддержки Бабы Яги, доказал свою беспомощность и не смог вернуть былую власть в свои руки. Борис Ельцин стал новым голосом распадающегося Союза.
С тех пор ни один клан не знает о конечной судьбе Совета Бруджа. Единственный клан, возможно частично осведомлённый в этом, Носферату, хранит безмолвие. По правде говоря, старейшины Носферату пятого и шестого поколения собираются вместе с целью решить, что же дальше делать с Бабой Ягой. Некоторые выказывают желание её поддержать, другие — убить, третие — просто проигнорировать.
Ходит слух, что кое-кто из Совета Бруджа сумел избежать «чисток» Бабы Яги. Более того, её смертные агенты, как говорят, идут по горячим следам выжившего. В настоящее время этот член Совета так напуган, что по истечении долгого времени не доверяет даже собственным соклановцам. Если слухи об этом спасении правдивы, он может быть где угодно, прячась от агентов Яги.

В отличие от старейшин остальных кланов, у Бруджа нет особого желания контролировать других вампиров. Им нравится и такое положение вещей. Старейшины верят, что огонь юности когда-нибудь погаснет, и молодые родичи смирятся с их господством и господством принцев.
Вампиры Стран Анархов всегда стремятся свергнуть принцев других городов, дабы занять их место. МакНейл прекрасно понимает, что города Вентру и Тореадоров на среднем западе служат буфером между анархами и Шабашем. Он не испытывает никакой симпатии к Шабашу, и прилагает все усилия к тому, чтобы свести это влияние в Странах Анархов к минимуму, хотя, бесспорно, там всё ещё будет сохраняться присутствие членов секты.
Несколько влиятельных анархов по главе со Смеющимся Джеком начали разрабатывать план свержения ненавистных принцев — Вентру. Стратегия такова: путешествовать в их города, обращать первых попавшихся и предоставлять их самим себе, даже не показывая принцам.
Как результат — вампир — Каитифф, склонных к Безумию и всеми гонимый. Смеющийся Джек и его свита не желают создавать слишком много вампиров, так как это может стать реальной угрозой для Маскарада. Обычно они будут внедряться в город и, обратив 10 человек за ночь, покинут его. Принцу приходится иметь дело с Каитиффами, дабы те не нарушили Маскарад. Если его попытки окажутся тщетными либо он проявит слабость, это поставит под угрозу его репутацию. Таким образом, Бруджа Свободных Штатов надеются подстегнуть остальных к мятежу.
Многие Бруджа из этих городов, в частности старейшины, недовольны таким вмешательством чужих в их собственные дела. Также под угрозу ставится их существование, если Маскарад будет нарушен. Принцы считают Каитиффов детьми анархов из своего города, что становится причиной давления на здешних Бруджа.
Это именно то, чего желает Смеющийся Джек и совсем не хотят городские Бруджа. Если они и собираются нажить неприятностей, то лишь за то, что совершили именно они. Это привело к некоторому противостоянию между анархами Свободных Штатов и Бруджа других городов.
МакНейл пытается оказать давление на Смеющегося Джека, дабы препятствовать исполнению его стратегии. К несчастью, его позиция такова: если он будет пытаться отдавать анархам приказы, то потеряет собственный престиж.
МакНейл надеется на постепенные перемены и захват анархами других городов. Более чем другие, он осведомлён в проклятии Бруджа. И хотя он кое-как с ним справляется, он слишком осторожен в отличии от других вампиров. Это не даёт возможности спланировать связную тактику. Немногие Бруджа создадут формальный союз или даже обсудят стратегию.
Единственный ободрительный факт, замеченный МакНейлом, — Безумие некоторых вампиров 14-го поколения проявляется в менее суровых формах. Он также заметил, что у Бруджа более старого поколения оно слабеет. Надеждой МакНейла является то, что Безумие клана со временем исчезнет.

Иконоборцы сражаются на передовых линиях во всех войнах, с головой окунаясь в опасности, которые обращают остальную Родню в бегство. Они составляют действительно огромную боевую силу в любой ситуации, особенно когда в их числе те, кто знает о Горящем Гневе.
Никто точно не знает, кто открыл Горящий Гнев, но его ярость завалила более чем одного Старейшину. Когда его вызывают, тело Бруджа вспыхивает. Из тела вампира вырывается красный поток, концентрируясь на руках и верхушке головы. Каждая атака становится моментом высшей агонии для врагов.
Лишь те Бруджа, кто развил Стремительность и Могущество до третьего уровня, могут обучиться этой дисциплине. На каждый ход вампир тратит Пункт Крови, чтобы её поддерживать, любые рукопашные атаки вызывают смертельные раны. Жертвы Горящего Гнева чувствуют, как поток иссушает их плоть, и должны сделать бросок Силы Воли (сложность 6), чтобы действовать в следующем ходе. В случае провала игроки корчатся в агонии, в то время как жидкое пламя течёт по их телам.

Идеалисты долго пытались подавить свои Безумия. Они ни упиваются ими, как Иконоборцы, ни принимают их, как Индивидуалисты. Вместо этого они сражаются со Зверем в любой момент.
Некоторые становятся настолько искусными в обуздании Безумия, что фактически они учатся вызывать его в своих врагах. Бруджа, желающий освоить Бич Алекто, должен развить Стремительность до второго уровня и Присутствие — до четвёртого. Тратя пункт Силы Воли и концентрируясь на ход на враге, Бруджа может разбудить своего Зверя во враге и наблюдать, как он его захватывает.
За каждый успех Идеалист набирает очко Силы Воли за счёт силы воли противника, при этом вызывая один уровень повреждения. Вдобавок, если цель — вампир, оборотень или любое другое существо, связанное со Зверем, сложность борьбы с Безумием возрастает в два раза.
Бич Алекто никоим образом не влияет на Безумия самих Идеалистов. Несмотря на их борьбу за обуздание Зверя, он всё же часто даёт о себе знать.

Индивидуалистам, находящимся между Иконоборцами и Идеалистами, приходится развивать особенно сильное самосознание. Они стремятся поддерживать свою независимость, одновременно распространяя её на других. К настоящему моменту многие стали культивировать силу Железного Сердца.
У Железного Сердца две функции. Первая: она даёт возможность Индивидуалисту противостоять эффектам Доминирования, Присутствия и других манипулирующих дисциплин. Сложность попыток повлиять на разум или эмоции Индивидуалиста с Железным Сердцем возрастает вдвое.
Вдобавок, Индивидуалист, обладающий этой силой, может улучшить своё влияние на других. Общаясь с человеком, на которого он хочет повлиять, Бруджа добавляет +1 к сложности при попытке повлиять на цель. Каждое такое применение Железного Сердца стоит Индивидуалисту одно очко Силы Воли. Говорят, что эта сила может ослабить кровавые узы, однако большинство Индивидуалистов в этом сомневается.
Бруджа, желающий обучиться этой дисциплине, должен иметь Могущество и Присутствие третьего уровня.
Когда кто-либо не имеющий авторитета попытается что-то донести до толпы, то он будет освистан всем Гвалтом. Если вампир продолжит говорить, то пострадает от череды гнилых овощей, камней и всего, что попадётся под руку. Коктейли Молотова здесь не редкость, эти заварушки во власти вампиров с меньшим престижем.
Если этого недостаточно (что вполне обычно), несколько более мощных Бруджа возьмутся за выступающего, насильно выставив его с Гвалта.
Возраст и боевое мастерство полезны в ситуациях типа один на один. Однако, ввиду дезорганизованной натуры Бруджа, принуждение кого-либо что-нибудь сделать с использованием угроз и Доминирования редко производит долгий эффект.
Член клана Бруджа может использовать навык Лидерства, чтобы убедить другого Бруджа «присоединиться к дельцу». Конкретные ораторские навыки могут помочь говорящему избежать гонения с вампирской встречи.
Однако проклятие Безумием помешает Бруджа эффективно организовать клан с целью принять какие-либо действия или обсудить проблему. Среди десятков Бруджа обязательно найдётся один, который впадёт в Безумие по непонятной причине и будет яростно тянуться к глотке выступающего. Если же нет, то кто-то может к нему направиться с целью победить в драке и завоевать уважение к себе.
К тому же, у Бруджа, по существу, нет лидеров. Старейшины иногда могут попытаться их организовать, однако на пути у них встанут проблемы, перечисленные выше. Многих старейшин большинство вампиров не слишком-то и уважает. Старшее поколение Бруджа более озабочено своим престижем во фракции Идеалистов, чем среди Иконоборцев и Индивидуалистов. Их, по большей части, уважают не за мудрость, а за силу.

Кровавые Узы  — это, должно быть, самый худший грех для вампира. По сравнению с Кровавыми Узами, диаблери — не такое уж серьёзное преступление. Бытиё в качестве безумного раба другого Родича, наверняка, просто ад на земле, или нечто с этим схожее. Ладно ещё, когда Кровавые Узы устанавливаются двумя желающими вампирами одновременно. Это единственный способ для влюблённых сохранить чувства навечно, не сойдя с ума.

Гули  — аккуратно созданные, они могут помочь вам в борьбе с принцами и их лакеями. Конечно, надо остерегаться, чтобы у них не появились мысли, несовместимые с их состоянием. Однако, если вы правильно растасуете карты, их можно кормить обещаниями о крови и бессмертии. А ещё гули — отличное пушечное мясо.

Диаблери  — эй, это выживание сильнейшего. Если Старейшина сильнее вас, он достоин жить. Если же сильнее вы, то старик вообще не делал ничего хорошего во благо клана. Пусть лучше кто-то другой использует его кровь и силу в более важных целях.
Другие кланы слишком кичатся тем, что они против диаблери. И принц, узнав об этом, объявит Кровавую Охоту на преступника — ещё один шанс Вентру подавить нашу активность. Они знают, что многие из их воображаемых союзников станут их преследовать за потворство диаблери. Я не проповедую массовое диаблерирование, поймите. Всего лишь маленький разумный способ избавиться от стариков и взять власть в свои руки — куда и подобает.

Маскарад  — несмотря на всякие дикие штучки, что мы вытворяем, Бруджа не хотят раскрывать свою истинную сущность никому, кроме остальных кланов. Если один из наших станет неистовствовать на публике, обнажив клыки и продемонстрировав свою суперсилу, мы потом избавляемся от последствий.
Учитывая факт специфичности мест собрания Бруджа, мы можем убедить смертных в том, что обезумевший Бруджа — наркоман под ЛСД или пьяный рок-музыкант. Нам, Бруджа, нужно держаться вместе. Хватайте чокнутого парня, успокойте его и утащите оттуда. Если об этом происшествии узнает принц, то он пришлёт своих людей избавиться от «угрозы Маскараду». И, чёрт возьми, это ещё одна возможность устроить Кровавую Охоту на «проклятых анархов».
Нам не нужно особо беспокоиться по поводу смертных. Большинство народу, с которым мы оттягиваемся, уже и так ненормальные. Некоторые из них даже более странные, чем мы!

Принцы  — дрянь. Принцами в основном становятся Вентру и Тореадоры, а Тремеры их поддерживают. Им нужны козлы отпущения для сохранения власти, и анархи всегда лёгкая добыча. А так как в основном это Бруджа, то по шее получаем мы. Ничто так не воплощает притеснение Родичей вампирской организацией, как принцы. Свергните его — и вот вам анархия. Нравится это старейшинам или нет, но среди них будет хотя бы один Бруджа. Он поддержит нас и сгладит обстоятельства. Самая нежеланная вещь для старейшины — Бруджа — ненависть со стороны его соклановцев.

Анархи  — давайте трезво на это взглянем. Мы анархи. Других вампиров среди нас не так много. В большинстве 75% анархов — это Бруджа, либо Каитиффы — Бруджа. Если бы не мы, другие кланы были бы рады позволить дряни Вентру и Тореадор всеми править, командуя и заставляя остальных плясать под свою дудку.
Другие кланы приходят к нам за помощью. У них не хватает мужества взбунтоваться самим. Когда дело идёт к анархии, они ищут Бруджа. Некоторые вампиры утверждают, что бунтарями нас делает безумная натура, но всё куда более серьёзно. Именно все хотят подавить нас, сломить дух и указывать, что и как мы должны делать.
Плюс, необходимо присматриваться к лидерам. Мы можем стерпеть принцев — Носферату, Гангрел или Малкавиан. Но власть всегда получают Вентру и Тореадор. Это весьма понятно. Кто захочет, чтобы им правил Носферату? Мы отлично знаем, можно ли доверять этим двум главенствующим кланам. Они не хотят власти ради блага. Они жаждут её, чтобы всеми править.

Инконню  — эти парни так же плохи, как и Камарилья, однако в случае с Камарильей мы знаем, что идёт за игра. У Инконню всё ещё впереди. Они утверждают, что ничего не имеют, что изолированы от общества. Однако, у них наверняка есть свои агенты, Наблюдатели, носящие вокруг и следящие за событиями. И, конечно, если вы заденете одного из членов Инконню, секта безо всяких проблем отомстит обидчику. Помните: пока вы не стоите на их пути, они не будут стоять на вашем.

Голконда  — если вы верите в этот бред, то вы впустую тратите своё время. Кто угодно, способный достаточно себя контролировать при прохождении всех ритуалов и достать каждого, убедит вас в правдоподобности этих слухов. Голконда была выдумана старейшинами, чтобы мы были счастливы. Похоже на времена, когда южные Родичи рассказывали своим рабам о рае.
Они утверждают, что вам нужно попасть в Голконду, дабы присоединиться к Инконню. Ещё одна выдумка. Вампиры, управляющие Инконню, не хотят, чтобы другие Родичи знали, что требуется для присоединения к их малой социальной группе. Наиболее вероятно, что всё шоу проворачивают Инконню. Они наверняка проведут вас через все ритуалы и прочую муть, а затем убьют.

Возвращение смертности  — это такой же бред, как и Голконда. Кое-что для нас занятное. Но — эй, возможно, вы были обращены в вампира против своей воли и совсем не видите смысла в не-жизни. Вы идиот, если хотите снова стать человеком, но коль всё же надумаете, на этот счёт имеется несколько слухов.
Некоторые утверждают, что, если вы умираете, выполняя доброе дело, вы станете человеком в момент своей смерти. Ага, конечно. Хотите пройти через такой путь преобразований — дерзайте. Однако у вас будет всего лишь один шанс.
Наверняка существуют мистические ритуалы для превращения в человека. Среди Родичей только Тремеры разбираются в магии, и если вы способны унизить себя и пойти с ними на сделку, удачи. Вам могут помочь маги, но у них своя цена за услуги.
Затем существуют поиски. Некоторые утверждают, что последний этап Голконды предоставляет тебе шанс стать человеком. А другие говорят, что вам нужно пройти испытания и в ходе их не обезуметь. Здесь мнения Бруджа расходятся.