Катаяны, как и другие вампиры, являются статичными существами, назначенными на мало меняющиеся роли. Обычно, такой стазис не является такой уж сильной проблемой. Куэй-дзин искупает – или не искупает – свой кармический долг и возвращается в Миры Духов, тем или иным образом обретая свое место в Великом Цикле.
Однако, такая развязка достаточно редка. Иногда Куэй-дзин оказывается слишком близок к энтропийной силе Инь, что напрямую отражается на его мертвом теле. Или же в Куэй-дзин может возобладать Янь, и тогда он легко поддается своим страстям и желаниям. Ни одна из этих несбалансированностей не является для вампиров чем-то благотворным, и могут сильно повлиять на искупление кармического долга.
Несбалансированность неприятна даже на личном уровне. А представьте себе проблемы семьи вампиров, следующих разным Дхармам или находящихся в разных состояниях сбалансированности. Суррогатная семья вампиров может с легкостью развалиться из-за различных натур ее членов, как только рассеется гармония.
А в больших масштабах, тема «баланс против несбалансированности» может оказаться применимой и ко всему миру. Пятая Эпоха – поворотный момент для Куэй-дзин, а разные части Срединного Царства сами по себе могут быть несбалансированными. Под наступлением Запада стенают драконы, а среди пагод и ториев Срединного Царства потихоньку окапываются Каиниты. Некоторые Куэй-дзин – например, Блистательные Журавли – считают активные действия необходимыми для исправления мирового баланса, а другие – Тигры-Дьяволы – верят, что они сами являются агентами этой несбалансированности.

На некоторые философские вопросы сложно найти ясные ответы. Ведет ли Куэй-дзин судьба? Катаяны – вампиры, навечно запертые в неизменном круге предопределенности? Или везение, сила удачи и рока, тоже играет какую-то роль? Столкновение судьбы и везения формирует основу большинства заповедей Куэй-дзин. Одни Дворы считают себя агентами судьбы, другие – агентами удачи, и загадочная работа обоих этих сил влияет на еженощное существование Куэй-дзин. Конечно, Куэй-дзин постоянно преследуют странные совпадения и феномены, которые могут быть воздействием Цикла, простой случайностью или тем и другим одновременно. Судьба одного Шэнь – удача другого, а метафизику воздействий Великого Цикла предсказать сложно.

Другой важный элемент Вампиров Востока – дихотомия между Каинитами и Катаянами. Практически все Куэй-дзин считают Кин-дзин варварами, гордящимися тем, что их легендарный прародитель был, по сути, собирающим корешки и ягоды убийцей. А себя Куэй-дзин считают избранными спутниками (или врагами) самих богов.
Восток находится в весьма любопытном положении. С одной стороны, в наши дни быстрое сообщение открывает дверь между Западом и Востоком. Таким образом, западная культура проникает на Восток, и медленно, но верно заполоняет этот регион.
Но, тем не менее, множество стран Востока остаются крайне традиционалистичными. Шэнь и смертные следуют разнообразным традициям просто потому, что «так было всегда». История культур Азии более долга, чем у других ныне существующих сообществ, и члены этих культур ежедневно видят напоминания значимости деяний своих предков.
В свете всего этого перед народами Востока стает новый вопрос: как им лучше всего усвоить полезные черты Запада, не «продав свои души»?
Но на другом уровне, Куэй-дзин еще и культурно разобщены. Результат этого явен – культура Куэй-дзин, в силу внутренней рассогласованности, дробится все больше. Как и в случае раскола между Западом и Востоком, Старейшиной и новообращенным, все сообщество Куэй-дзин обречено оставаться разделенным в свете простого факта – ни одна семья, Дхарма, Двор и даже отдельная личность не находятся в согласии друг с другом.
Эта разделенность – великолепный способ как вести сюжет, так и поддерживать интерес взаимодействия персонажей друг с другом. Ситуации, похожие на описанные ниже, в Морали, определенно применимы и полезны для обогащения мира по мере роста частоты использования их.
Тем не менее, Запад все больше вторгается на земли, издавна являющиеся владениями Катаян. Невежественные Каиниты странствуют по ним, и приносят с собой свои грубые и чуждые обычаи. Отвергая кармически определенный ход событий, Дети Каина восхваляют свободу воли, переосмысление древних идеалов, вульгарные и пышные истории о личной беде и проклятии, а также – о трагедии вечного существования в бесконечной ночи.
Куэй-дзин плевать на эту вычурную, переполненную страхом фигню. Их не-жизни, конечно, кошмарны, но все они совершенно уверены в том, что находятся вне цикла жизни и смерти. Стремятся ли они к воссоединению с Великим Циклом, или считают не-жизнь глубочайшим из кошмаров – это их личное дело.
Встречный ход, таким образом, является честным ответом. И Куэй-дзин начали пересекать Тихий Океан, устремляясь на Запад. Некоторые Каиниты уже почувствовали приближение «Азиатской Угрозы», обнаружив, что их некогда неприступные владения полны могущественными и недовольными Катаянами.
Этот культурный шок рождает напряжение, и каждое столкновение с Кин-дзин обещает быть запоминающимся. Будут ли вампиры решать свои проблемы мирно или боем – решать игрокам.

Мораль – еще одна всепроникающая тема, а также и очень личная. Мастер, опытный в ее использовании, способен с легкостью создавать для игроков небольшие мистерии, и каждому из них придется пожинать плоды – или последствия – своих деяний по ходу игры.
Эта тема весьма сложна, и требует внутренней проработки всеми принимающими в игре персонажами – даже управляемыми Мастером. По сути, многие Мастерские персонажи могут быть теми «помехами», которые побуждают персонажей игроков действовать. Этот принцип очень хорошо действует на Востоке – смертная жизнь многих старейшин Куэй-дзин проходила при действии систем морали, мало похожих на все, что создавал Запад. Как вы будете говорить о правах человека с японским Мандарином, который всю жизнь прожил по основанному на недопустимости бесчестья кодексе бусидо, или китайским Старейшиной, который был свидетелем жестокостей периода Воюющих Царств?
Представьте себе, например, семью Куэй-дзин, разыскивающую записи о странствиях очень преуспевшего в своей Дхарме Катаяна. Последний вампир, который видел эти записи – безумный Ц`ин Ши, презираемый и избегаемый другими Куэй-дзин из-за… грязных… методов познания. Прежде, чем хотя бы соблаговолить поговорить с персонажами, он пожелает «испытать их характер», ища среди них истинного Демона. Он запирает персонажей в своей приемной, и отказывается общаться с ними до тех пор, пока они не убьют жертву, которую он с радостью готов им предоставить. Жертвой оказывается беременная женщина. Как отреагируют персонажи?
Возможно, они все отреагируют по-своему, как им подскажут их личности, что может быть использовано предприимчивым Мастером в свою пользу для создания хорошей истории. То, как они отреагируют – и как потом будут реагировать друг на друга – создаст между персонажами прочные узы. Если Масару без малейших угрызений совести убьет беременную, то сможет ли найти объяснения своему поступку убившая Масару Ибуки, устрашенная таким безжалостным кровопролитием? Возможно, нет, хотя она сможет с легкостью найти объяснение какому-либо другому виду наказания или даже отмщения, которое игрок сочтет подходящим Ибуки.
На вопрос о морали нет «правильных» или «неправильных» ответов. Ответов этих столько, сколько людей в мире – а на Востоке народу до черта. В игре, где нет безусловно «плохих» и «хороших» парней, каждый персонаж занимает место на шкале меняющихся оттенков серого, но никогда не остается на каком-то определенном месте навсегда.