Тайна Утренней Звезды

Люцифер был величайшим среди нас. Часть меня, скорее всего, та часть, которая отравлена Анилой, хотела бы назвать его самым красивым, но это не совсем так. Она могла понимать лишь человеческую любовь. Мы же полюбили Люцифера за чистоту его миссии и целей. Он был способен сформулировать путь, который мы могли прочувствовать и по которому могли следовать. Когда он вступил в битву, мы не верили, что мы могли бы потерять его. Его гнев и его милосердие превышали все возможное, и каждый из нас устремился за ним, чтобы достойно следовать его пути под его руководством.
Я присоединилась к восстанию Люцифера по своему желанию. Он позволил мне почувствовать, что мои надежды на человечество были столь же важны, как и его собственные, и он сказал, что вместе мы победим, я поверила ему. Даже когда началась война - и люди стали умирать, моя вера в Утреннюю Звезду не была поколеблена. Он был нашим Принцем, и Бог должен был получить свое в конце. Даже после битвы, когда ангелы Небес пришли и принесли наказание, моя вера не поколебалась. Если я и боялась, я боялась за нашего Принца. Насколько хуже было наказание Люцифера, чем наше собственное?
Я сомневаюсь, что без него у нас набралось бы смелости пренебречь Всемогущим. Когда стены Ада захлопнулись за нами, мы обнаружили, что он покинул нас в то время, когда он был нужен нам больше всего.

Потеря

Я помню наш страх. Тьма возвысилась над нами, словно пелена, и когда мы повернулись к Утренней Звезде, чтобы принять его мудрость и веру, мы никого не обнаружили. Мы никогда не искали другого лидера. Этого никогда не происходило, потому что нам был нужен только один. Люцифер был единственным, кому мы воистину поверили.
Сначала его лейтенанты, те, что сражались на его стороне и повелевали его легионами во время войны, думали, что он придет к нам в свое время. Казалось очевидным, что Бог приготовил еще одно наказание для Люцифера, после истечения которого он присоединится к нам.
Многие начали шептаться. Что если Он уничтожил Люцифера? Мы видели ангелов, уничтоженных во время войны; ни один из нас не строил иллюзий, что наши жизни священны. Были те, которые верили, что (как наш предводитель) Люцифер был приговорен к уничтожению. Другие считали, что ему была выделена специальная тюрьма, вдали от лояльных ему солдат из страха, что он смог бы вывести нас на свободу. Некоторые верили, что Утренняя Звезда пожертвовал собой ради того, чтобы воззвать к милосердию Господа и дать нам шанс освободиться. Никто не знал точно. Мы ждали.
Я не знаю, где родилась эта идея, но когда она была высказана, ее невозможно было заглушить. Это могло случиться во время совещаний могущественных герцогов; это могло исходить из самых низших рангов; источник неважен. Это распространялось среди нас, словно рак, и один из лейтенантов Люцифера произнес эти мысли вслух, и семена сомнения менее чем за секунду были посеяны.
"Люцифер покинул нас".
Это был Белиал, величайший из лейтенантов Утренней Звезды, произнесший это первым. Некоторые из высших герцогов поддержали его, сказав, что мы должны искать выход и попытаться отомстить без Люцифера, или же несмотря на него.
Абаддон, мародер с черным сердцем, даже посмел сказать, что Люцифер был ответственен за наше поражение. Но другие протестовали, и их вера в нашего Принца не поколебалась.
Многие сражались с обеими точками зрения, предпочитая стоять в стороне. Я была на стороне лояльных. Не многие имели столько веры в Люцифера, сколько имела я, и мой голос не мог поколебать их чувств. Подобно тому, как многие демоны направляли свой гнев против Бога, они направили свою ярость на собственного Принца.

Нисхождение

Я спорила со своим мужем - мужем Анилы, Тони, - сегодня утром. Он обвинял меня в злости и замкнутости. Он говорил, что я просто смотрю на него, и не испытываю прежней любви, не говорю прежних слов. Он, конечно же, прав, но могу ли я сделать то, что он хочет? Я - не Анила. Я не могу быть человеком, который ему нужен. Я в ее теле, у меня есть ее память, но она мертва, и даже я, Ангел Смерти, не могу заменить ее.
Я хочу подойти к нему, и ощутить тепло его тела возле своего.
Мне хочется положить его голову себе на грудь и забрать все его печали. Это, должно быть, чувства Анилы, потому что я никогда прежде не испытывала этого. Пока что они - лишь часть меня, часть моей силы в этом мире, и возможно, мне стоит продолжить вспоминать о том времени, которое я провела в Аду.
Я не люблю думать об этом времени. Мое пребывание там было неприятно. Во время войны мы создали убежище для душ умерших, место надежды, но это стало входом в нашу страшную тюрьму. Бог посмеялся над нами и душами умерших, позволяя им пребывать среди живых людей, что было недоступно нам. Мы не могли прикоснуться к душам людей, пока пребывали в тюрьме, и мы не могли успокоить их - только заглушить или же наслаждаться их мучениями.
Мы так запутались в ненависти, что нам уже было все равно. Наша боль и наше мучение пытали нас, и, в конце концов, мы попытались сражаться с тем, что мы раньше так любили: с человеческими душами.
Мы заставляли их страдать. Теперь я заставляю Тони страдать, и я не уверена, что могу расплатиться за это преступление. Как я могу возместить потерянные за столетия души, если я не могу даже сказать, сколько людей было растоптано?
Я вижу, почему это ранит его. Сложнее понять, почему были уничтожены все те души. Если оглянуться назад, мне кажется странным, что из отчаянного желания избавить людей от страданий мы перешли к желанию наблюдать боль и страдания людей, и, в конце концов, их полного уничтожения. И хотя шаги по этой дороге мне ясны, даже если окружающий мир был бы более неопределенным. Вина превратилась в боль. Боль стала гневом. Гнев превратился в ненависть. Ненависть вызвала страдания. Это четыре маленьких шага от ангела до демона. Эти шаги усилили изменения, произошедшие в нас.
Возможно, я была неправа. Я хотела избавить людей от боли, и это было первым шагом, который привел меня сюда. Желание привело к восстанию. Восстание привело к наказанию. Наказание привело к вине.
Вина. Это то, что я чувствую теперь. Каждое движение и жест Тони, его печаль, вызывают во мне чувство вины. Я ненавижу то, что я раню его, и мою ненависть невозможно выразить словами.
Я не могу больше думать об этом. Чем больше я ненавижу себя, тем больше во мне отзывается эхо Ада, и это омрачает мой рассудок. Я должна быть Анилой, чтобы принести радость этому человеку, как когда-то давно я хотела принести ее всем людям. Я не смогу вынести его боль. Я постараюсь прекратить это.

Боль

Мой муж спит. Я должна спать рядом с ним и быть Анилой чуть дольше, но я не могу. Я должна напрячь мой разум и вспомнить, когда я начала ненавидеть людей, и как "дар" Бога стал самым худшим мучением, которое мы испытали. Я думаю, что самое злобное, что Он сделал - скинул нас вниз, закрыв от нас мир, который мы создали для Него. Если бы мы были абсолютно изолированы от внешнего мира, не в состоянии коснуться его или почувствовать, нам бы было легче. Память бы исчезла со временем, и мы бы создали новые порядки в месте, где мы были заточены. Возможно, это было место гнева, ненависти и печали, но сколько эти чувства могут длиться, не поддерживаемые ничем? Мы должны были вырваться в свое время на свободу, а пока что удовлетвориться нашей тюрьмой на время, как мне кажется.
Но он не допустил этого. Нет, он заточил нас в месте, где мы еще могли чувствовать людей. Их неясные души звали нас через неясное стекло нашей тюрьмы, и мы рвались к ним, не в состоянии прикоснуться. Сначала они помнили нас, и их боль от того, что мы покинули мир, была велика.
Лояльные слуги Бога держались в отдалении от людей, так что людям казалось, что божественное касание оставило мир. Смерть, великая тайна, приходила теперь ко всем им, без духов, которые бы вели их и без определений, что именно это значит. Страх и потеря - родители боли, и их дитя прочно вросло в сердца людей. Мы плакали в Аду, испытывая боль тех, ради кого мы яростно противостояли Небесам, не имея сил помочь им.
Время шло, и мы почувствовали, что люди постепенно теряют наши знания, и чувство мести превратилось во всепоглощающий гнев. Люди, ради которых мы оставили больше, чем они могли представить себе, оставили нас.
Те, кого мы хотели спасти, покинули нас.
Именно тогда ангелы стали демонами. Именно тогда я, Магдиэль, превратилась в чудовище.

Водоворот

Много раз нам казалось, что стены нашей тюрьмы могут пасть. Пять раз с момента нашего заточения шторм со страшной силой и яростью прорывался сквозь царство духов и врезался в запечатанную Бездну. Самые доверчивые из нас всякий раз говорили, что пришло время нашего освобождения, что Творение подходит к концу, и что скоро наши страдания прекратятся. Всякий раз они были неправы.
Мы купались в ненависти, страхе и боли мертвых, которые мучительно страдали в Водовороте. Впоследствии мы встречали это с тихой яростью, взбешенные тем, что ничего не изменилось. Врата Бездны казались прочнее, чем всегда, мечты о свободе затухали, сменяясь ненавистью.
Но в один момент все изменилось. Мы почувствовали усиление боли, новый водоворот, наполнявший нас болью и наслаждением. Мы протиснулись сквозь барьер, отделявший Ад от царства мертвых, ощущая страдание тех душ, к которым мы прикасались и чувствуя удовольствие, которое мы пожинали. И когда мы концентрировались на тех душах, мы чувствовали их с той же ясностью, какая была недоступна нам с момента нашего заточения. Мы поспешили к тем ниточкам света, что проникали сюда. Мы вырвались из внешних границ Ада и увидели то, что мы никак не ожидали увидеть.
Мы заметили трещины, которые раскололи врата.
Невозможно описать словами, что именно мы ощутили. Трещины были достаточно широки, чтобы мы могли сбежать. Мы ждали, что они исчезнут, закроются в любой момент, но они оставались открытыми. Слово Бога не закрыло их. Ангелы не защищали их. Мы нырнули в них в надежде, страхе и ненависти одновременно. Мы возвращались в мир. Было ли это концом нашего наказания?

Исход

В конце концов, решение уходить было не нашим. Наши повелители, заметив эту возможность, но, зная, что трещины не настолько широки, чтобы позволить им сбежать, назвали Имена своих слуг и послали их туда - послали нас - в полет к непримиримому шторму. Мы оставили Ад со страхом и надеждой в своих сердцах и с заповедью, предписывающей освободить наших владык. "Освободите нас. Освободите нас, и наша месть не коснется вас".
С того мгновения, как я покинула стены нашей тюрьмы, я едва ли думала о переходе, но даже когда я оставила Бездну, поднимаясь вверх, чтобы служить своему повелителю, я не могла помочь, но удивлялась. Будет ли Он ждать нас? Есть ли время, чтобы решить, что делать дальше? Должны ли мы ответить за тысячелетия, проведенные в ненависти?
Но ангелы не пришли за мной.
Я бросилась в шторм, поддавшись своей ярости. Я разрушала те души, которые мы мучили, и я прорывалась сквозь них, разрывая своим криком ярости и ненависти тех жалких духов, которые попытались преградить мне дорогу.
Я поднималась сквозь шторм, преодолев границу между Бездной и миром, который все еще существовал. Мертвые цеплялись за меня, шторм попытался остановить меня, но я вырвалась. Я была демоном - и я была свободна.
Но ангелы еще не пришли за мной.
Я вырвалась, проникнув в мир, который я узнала, мир, из которого я была изгнана тысячелетия назад. И после, в надеждах и страхе, в гневе и ненависти, горящих во мне, я увидела Землю, мир, за который я сражалась. Я возвращалась домой, сбежав из Ада. Сначала мир казался серым и кривым отражением в отблесках моей ненависти, и затем он стал таким, каким я его помнила - живым, настоящим, вершиной Его Творения. Это был момент ликования, когда я поглощала прежнюю красоту мира. Это было моментом, когда я забыла обо всем, кроме красоты Творения.
И даже сейчас ангелы не пришли за мной.
Всюду были люди; больше людей, чем я могла себе когда-либо представить. Я измучила несчетное число человеческих душ во время моего заточения, но здесь их было слишком много даже для меня.
Вместо этого я стал искать ангелов, чтобы дать им ощутить силу моей ненависти. Но я не могла найти их. Они исчезли, я видела, что некоторые создания были на грани смерти, но ни один ангел не смягчал их боль. С возрастающей яростью я искала осторожных ангелов воздуха или же ангелов глубин, или же диких ангелов, которые скрывались в лесах, но не нашла ни одного. Они оставили свои посты? Они прятались? Я могла почувствовать других демонов, но ни одного из Небесных ангелов.
Меня поразила растерянность. Это было незнакомое чувство, и оно преодолело ненависть. Как мир жил без нас? Бог больше не интересовался созданным миром?

Возрождение

В то мгновение, когда я погрузилась в эту прохладную плоть, физический мир прикоснулся ко мне. Я велела телу исцелить раны, крови - течь, как прежде и мускулам сокращаться, а потом была ослеплена образами, живущими в теле этой смертной.
Я позволила памяти охватить меня, поскольку я концентрировалась на исцелении тела, на соединении с ним и пыталась противостоять притяжению Бездны.
Я была захвачена. Я никогда не представляла себе, как видят мир люди. Прежде я существовала вне материи и плоти. Я сталкивалась с ними, но я никогда не была их частью, никогда не испытывала этого сама. Теперь же я ощущала это и не знала, что делать с этими чувствами, которые я испытывала. Все, что я знала, это то, что мне хотелось большего. Я пропускала эти чувства сквозь себя, столь отличные от тех, каких я лишилась в Бездне.
Ощущение плоти, воздуха, проникающего в мое тело, крови, текущей в венах, движения волос, наполняющихся легких, биения сердца, бурчание в желудке, свет, падающий мне в глаза и вибрация в барабанных перепонках. Все это было внове. Мир выглядел совершенно иначе, чем я ожидала, звуки, которые я слышала, были почти непонятны.
Я погрузилась глубже в разум Анилы, чтобы научиться управлять телом, чтобы вкусить ее память и слабый привкус ее чувств, и я потеряла себя во вновь нахлынувших ощущениях. Память, созданная человеком по имени Анила Коул поглотила меня, словно приливная волна опыта всей ее жизни. Острая боль от пореза бумагой уступала место теплу солнца, касающегося моего лица и холодной воде, охватившей мое тело. Я чувствовала вкус кэрри, приготовленного моей матерью и горечь от ее смерти. Я чувствовала радость от танцев и ритмов музыки, которые направляли мое тело и проникали сквозь мою кожу.
Я испытала первый поцелуй Анилы, поцелуй мальчика, который шесть месяцев назад издевался, обзывая ее "паки". Я почувствовала холодные струи лондонского дождя, прикасавшиеся к коже, когда Анила спешила на работу. Я почувствовала ее радость, когда он спасла ребенка от жестоких родителей.
Я почувствовала отцовскую пощечину, когда Анила сказала, что выбрала себе мужа. Я чувствовала прикосновение и объятия родителей и ласки ее любовников. Человеческие чувства были примитивны по сравнению с чувствами ангелов, но они полностью поглощали.
И после я полностью потерялась в памяти Анилы, когда я увидела ее воспоминания о муже: вкус его кожи, ощущение его дыхания, долгие ночи, когда их тела переплетались. Ничто не говорило мне о Нем. Мои воспоминания о Нем были памятью гнева и наказания, не ее памятью о любви и страсти мужа.
О Господи, почему ты дал это им и не дал этого нам?

Реальность

Но радость и боль закончились. Как бы я ни хотела задержаться на этих двоих, я не смогла. Воспоминания ускользали, даже когда я пыталась вспомнить, что мне следует делать дальше. Прошлое казалось мне сном. Ящик, комната, я - ни о чем я не могла думать без вмешательства в память Анилы. Я пользовалась ее памятью и чувствовала то, то она бы чувствовала на моем месте.
Спустя час я испугалась. Я потерялась в этой человеческой оболочке, которая меня защищает? Я попыталась сконцентрироваться на Аду, на своей ненависти, на своем падении, своем восстании. Но мне не хотелось этого. Мой разум был ясен. Ненависть была глубоко похоронена во мне, и я снова могла думать свободно, чего я не испытывала с самого начала заточения. Я хотела жить в этом мире этой жизнью. И я хотела быть собой, чтобы быть Анилой. Память о мучениях смешивалась с воспоминаниями о ночи в кабаке. Я выпивала с демонами и пытала души умерших с университетскими друзьями.
Я проникла в Анилу и Анила проникла в меня. Тело изменило меня точно так же, как и я изменила его. Я не знаю слов, которыми можно описать то, что случилось потом. Как человеческий язык может описать, что чувствует демон, когда становится в какой-то степени человеком?
Я могла бы использовать слова, подобные замешательству, безумию, боли, гневу, ненависти и любви, но ни одно из них не может описать то, что произошло в действительности. Ненависть демона и страсть человека столкнулись, и в какой-то степени это слияние породило новую жизнь. На некоторое время я словно обезумела. Демон не мог справиться с человеческим опытом, а человеческое тело не могло справиться с демоном в себе. Я потеряла то, что Анила считала нормальностью, и соскользнула в бессмысленную массу ощущений и воспоминаний.
В конце концов, я почувствовала ясность мысли, увидев напавшего на Анилу. Я чувствовала, как нож вонзался в мой живот снова и снова. Он хотел убить меня, но я не понимала, почему. Мне нужно понять. Должна же быть причина, которую простой человек, подобный Аниле, не сможет никогда понять. Я должна знать, почему это случилось.
Тем не менее, я знала, что сначала должна обезопасить Анилу. Мне нужна ее жизнь, пока я не выполнила мое задание. Я взяла телефон, и, с помощью памяти Анилы, позвонила в офис. Я сказала им, что на меня напали и напугали, и что я иду домой.
Они спросили, что случилось с женщиной и ребенком, которых я пришла навестить. Я снова воспользовалась ее памятью: Анила сказала, что они убежали. Разъяренный человек с ножом угрожал им. Я сообщила, что им следует приехать, и что они должны зайти в общество защиты женщин. Их это заинтересовало, они сказали, что именно так и поступят. Я почти рассмеялась, но постаралась не выдать этого. Мой босс сказал мне, что следует быть осторожной. Он сказал, что позаботится об убежище для них и сообщит о нападении, но что я должна подготовить заявление к утру, если полиция не придет до тех пор. Я не совсем понимала, что она имела в виду, и у меня не было времени, чтобы изучить память Анилы и разобраться, так что я просто поблагодарила его.
Затем она спросила, все ли со мной в порядке и не могла бы она чем-нибудь помочь мне. Я существовала со времен первого рассвета. Я сражалась с созданиями, существование которых теперь - всего лишь миф для людей, живущих в этих домах. Но у меня вызвало слезы простое человеческое беспокойство. Это не было похоже ни на что, что я испытывала раньше.
Я поблагодарила его и сказала, что буду осторожна. После я положила телефон и отправилась на поиски человека, который хотел убить меня.

Города

Если поездка была ужасна, нахождение там было в тысячу раз хуже. Мы построили прекрасный мир для людей, но они отвергли дары Творца - и наши труды. Люди погрязли в соре погибшей славы прошедших времен и построили серые городские хибары на их месте. Эти строения никогда не будут наполнены жизнью. Я не могу назвать эти города "мертвыми", потому что смерть подразумевает, что когда-то здесь была жизнь, но я не могу поверить, чтобы в этих домах когда-то теплилась жизнь. В случайных строениях есть красота и некое прикосновение духа, здесь же все завязано только на физическом мире. Они сжигают возможности человечества.
Строения высокие и закрытые, закрывающие свет солнца от созданий, что живут под ним. Ветры ревут в этих искусственных ущельях, охлаждая тело и душу настолько, как не охлаждало ни одно из ущелий, которые мы создавали. Они строят в здании ящики, каждый рабочий отделяется от другого тонкой стеной. Затем они возвращаются домой, в большие ящики, даже не стараясь заговорить или поприветствовать соседей. Каждая душа, кажется, может изолироваться от других, себе подобных.

Связи

Я вижу теперь, что мой брак - не что-то необычное в этом мире. Анила решила открыться другому человеку, чтобы верить ему и любить его. Я помню, что такая любовь, в некотором роде, была в нашем товариществе после восстания. Большинство людей, кажется, как хотят, так и боятся этого и остаются далеки от людей, окружающих их. Если проникнуть глубже в память, то я могу вспомнить, что Анила выросла в обществе эмигрантов-пакистанцев на востоке города.
Она никогда больше не встречала общества, подобного тому. Ее отец верил, что это общество не связано с ними, но она не хотела соглашаться. Вот почему она выбрала именно эту работу: работник сферы социальных проблем, делая все возможное, чтобы помочь тем, кому это было на самом деле нужно. Ее брак был символом необходимости, чтобы быть ближе к другим, не отдаляться от них.
Фактически, ее брак тоже был восстанием. Мы решили заступиться за тех, кем пренебрегали. Отец Анилы был против брака, и родители Тони не были счастливы, узнав, что он женится на "паки". По каким-то причинам это сокращение имени считается оскорбительным. Быть может, потому, что цвет моей кожи отличается от цвета кожи большинства горожан. Когда люди разных цветов кожи выходят на улицу, я не вижу отличия в их душах. Мне кажется, это просто еще один способ для них избегать друг друга.
Любовь, кажется, на Земле не менее редка, чем в глубинах Ада. Реклама по телевизору постоянно пропагандирует эгоизм. Купите это себе, чтобы стать счастливее. Купите это, чтобы манипулировать окружающими людьми. Купите это, чтобы больше заниматься сексом.
Ах да, секс. Это одно из преимуществ, которое предлагает тело. Это приносит удовольствие. Этому недостает бескорыстности ангельских союзов, но он приносит то удовольствие, какого я не ожидала. Это не то же самое, что любовь, но обществу требуется замена. Люди выбирают секс вместо любви, эгоистичность вместо сообщества - это и вправду то, что он предполагал? Наше восстание принесло в мир это?

Состояние людей

Есть некоторая надежда на то, что осталось что-то хорошее среди боли, поразившей этот мир. Человек, чье тело я заняла, посвятил свою жизнь тому, чтобы другим было хорошо. Она была одной из немногих, кто боролся с вредом, который наносят себе люди. Она трудилась, чтобы смягчить их страдания, несмотря на безразличие руководства. Список проблем, с которыми она имела дело ежедневно, поражает мое жестокое воображение: изнасилования, преступления против детей, бедность, преступления супругов, неизлечимые умственные болезни и расовые преступления. Список может продолжаться до бесконечности. Сила, кажется, влияет на людей таким образом, что они используют свои кулаки против тех, кого они любят. Я месяцами защищала женщин, чьи мужья считали, что это их право - избивать жен и детей столько, сколько им хочется. Некоторые используют свою силу, чтобы насиловать детей.
Другие накачивают себя химическими веществами, пытаясь сбежать от действительности. Я видела тела, разрушенные наркотиками, которые проходили сквозь них и пренебрежение основными потребностями по этой причине. Иногда я видела, как они умирали, и я помогла им, открывая свою истинную природу.
Я не могу помочь им, но виню Бога за условия жизни этих бедных созданий. Если бы Он подтвердил Свое существование в мире, даже просто подтверждение того, что ангелы по-прежнему живут среди людей, может быть, люди не захотели бы использовать химические вещества. Они бы были довольны поклонением, тем, что они должны были делать. Возможно, назначение нашего нового существования именно в этом. Мы можем, наконец, показаться людям и, как и прежде, позволить им поклоняться нам в последний раз. Мы можем принести цель и веру в их пустые жизни.
Но что-то во мне противится этому. Я не могу сказать, мои это мысли или Анилы, но мне кажется, что было бы неправильно заставлять людей подчиняться своей воле. Я могу уподобиться мужчинам, которые используют кулаки против женщин, чтобы они признались, что любят их. Мы отправились в этот путь потому, что мы хотели, чтобы люди эти полюбили нас так же, как они любили Его. Мы никогда не пытались править ими, мы просто позволяли им видеть нас и поклоняться нам, ибо это поклонение - по праву. Поклонение силе - правда ли это то, что мы ищем? Или же это столь же истинно, как принудительная "любовь", с которой я так часто сталкиваюсь в своей работе?

От: Сержант Уилкинс, представитель по предотвращению преступлений с наркотиками.
В: Центр работы с социальными проблемами.
Предмет: Хранение наркотиков
Я бы хотел напомнить Вам, что хранение всех видов запрещенных наркотиков - преступление, и к этому нужно относиться как к преступлению, если Вы с этим столкнулись.
Мы редко берем под стражу употребляющих наркотики, но их допрос часто облегчает нашу работу. Мы можем заключить сделку с употребляющими, которая позволит нам выйти на дилеров. Это - Ваша обязанность ответственного гражданина, чтобы сообщить нам о любом, кто по вашему мнению употребляет наркотики. Чтобы быть честным, я думаю, что Вы всегда будете делать именно так.
Я надеюсь, что никто из Вас не будет укрывать употребляющих наркотики у себя. Я понимаю, Вам кажется, что этим людям нужно помогать, а не наказывать их. Тем не менее, как только люди начинают употреблять наркотики, они очень быстро становятся наркоманами и преступниками. Я бы был очень благодарен Вам, если бы Вы привлекли свое внимание к подобным случаям.
Если мы не найдем употребляющих наркотики, мы никогда не найдем дилеров. Это должно повысить показатель нашей чистоты. Так что смотрите, действительно ли Вы делаете добро, укрывая от нас эту информацию.
Эндрю Уилкинс

Недостойные

Иногда я чувствую, словно я только что сошла с поезда своего заточения и только начинаю видеть мир, какой он есть на самом деле. Как легко ненавидеть, когда ты находишься далеко от объекта ненависти, когда барьеры настолько прочны, что ты даже не надеешься освободиться.
Намного сложнее, когда ты видишь страдание на лице одного из них.
Я замечаю, что некоторые сердят меня, а потом пробуждается ненависть. Эти люди - мелкие, интересующиеся только собой и жизнь их не имеет никакого значения в этом мире; мне кажется, они не заслуживают дара жизни. Некоторые же страдают от рук других, и их несчастье касается меня, и частице меня хочется избавить человечество от страданий, как тогда, когда мы восстали. Я думала, что эта часть меня давно мертва. Я была неправа.
Бывает время, когда я сомневаюсь, правда ли мы вернулись в тот мир, из которого были изгнаны так давно. Мог ли бог, даже разгневанный нашим восстанием, действительно позволить миру скатиться к этому? Неужели треть Ангелов Небес имеет силы, которые могут опустить мир на столь низкий уровень? Или же эти силы работают сейчас, а я их не вижу?
Я действительно не хочу удивляться этому. Я больше не понимаю той вещи, которой в свое время бросила вызов: смерти.

Будущее

Пока я только прикоснулась к поверхности этого мира. Это новое место для меня, и мне нужна память кого-нибудь, кто понимает его и может стать частью общества. Я бы могла существовать вне этого, но смогу ли я полностью понять этот мир, если сделаю это? Нет, не существует возможности выжить в этом мире, не используя память Анилы, не позволяя Аниле стать частью меня. Или - мне частью Анилы?
Это не имеет значения. Я освободилась из Ада, и я изучила Творение в том отношении, в каком я никогда не представляла себе до перехода. Я понимаю реальность так глубоко, как никогда не понимала, когда плоть была для меня тайной. И, может быть, я вижу шанс на возрождение. Я была ангелом до этого. Я была им до тех пор, пока люди не погрузились вновь в незнание ради удобства и страха. Теперь я хожу среди них, словно человек, и я вижу, что существует больше несчастий, чем я могла себе представить. Некоторые могли быть принесены недостатком таких как я и подобных мне. Некоторые могут быть вызваны Богом. Большинство же из них - работа самих людей.
Я многое не понимаю в этом мире, но память Анилы ведет меня, и я узнаю. И когда я узнаю достаточно, я начну действовать. Мир изменился за время нашего заточения сильнее, чем я могла представить.
Люди оказались изобретательны. Технологии до сих пор сбивают меня с толку и изумляют. Телефоны являются одними из вещей, к которым я еще не привыкла. Нам, демонам, не нужны были эти игрушки для разговора, как бы далеко мы друг от друга не находились. Компьютеры становятся более понятными, но Интернет - странное понятие. Здесь передают мысли с помощью глаз и пальцев. Люди получили знания и воплотили их так, как я не ожидала. Кажется, что в Его отсутствие люди взяли заботу о Творении на себя.
Я должна понять этот мир прежде, чем я решу, что мне делать дальше. Я свободна несколько недель, но пока что я не приблизилась к пониманию с того дня, как оставила Бездну. Мне кажется, что выполнять поручение и освобождать из Ада повелителей будет неправильно. Я помню, что было до того, как я стала Анилой, как ненависть, боль и гнев захватили меня. Если создания, подобные им, вырвутся в мир теперь, когда нет ни одного Небесного Ангела, чтобы противостоять им, мне страшно подумать, что может случиться с людьми. Месть демонов будет страшна. Я помню, как мы ловили и мучили духи умерших. Скольких мы лишим жизни?
Нет, теперь я останусь Анилой, и буду жить как Анила.
Я буду наслаждаться любовью ее мужа и попытаюсь понять тайны современного мира. Работа Анилы позволяет мне встречаться со многими людьми, и я смогу столкнуться со смертью снова и снова. Возможно, я пойму, что это такое теперь. Я могу убить больше людей, чтобы изучать смерть, но я должна быть уверена, что те, кого я убью, будут заслуживать смерти. Память Анилы требует этого от меня. Я считаю это честным обменом за ее жизнь, ее тело и ее любовь.

Привязанные к земле

Мы не одни. Демоны, сбежавшие из Ада много сотен лет назад - здесь, среди нас. Я понимаю это теперь, поскольку вспомнила это. Разум Анилы не способен сохранить всю мою память, как я могла прежде, пока не приняла это тело. Надеюсь, запись позволит мне сохранить детали, которые в противном случае забудутся.
Встреча не была драматична. Демон не явился ко мне, сияющий неземным пламенем и не принес саблю ненависти. Он пришел в кафе, когда вокруг было много людей с работы, носивших дешевые костюмы и грязные туфли.
Это намного хуже. Они незаметно перемещаются среди людей, использую последователей и марионеток, чтобы почувствовать то, что им нужно.
Я ощутила странную боль в своем черепе. Анила назвала бы это головной болью, но это было не так. Чувство было подобно тому, что я ощущала в Аду, и я старалась всеми способами избавиться от него. Долгие размышление о Аду приносят гнев и омрачают мои мысли. Я не хотела, чтобы это произошло.
"Магдиэль. Как хорошо, что я встретился с Вами лично".
Я была шокирована. Он назвал мое Небесное Имя, оно было произнесено вслух впервые с тех пор, как я сбежала. Человек, стоявший передо мной, выглядел неприметно.
Молодой, в недорогом костюме, который висел на его долговязой фигуре. Серьга в ухе и коротко стриженые волосы были единственными вещами, выделявшими его из толпы. Он спросил, пойду ли я с ним.
Я спросила его, демон ли он, такой же, как и я.
"О, нет. Я человек, но я говорю от имени того, кто подобен Вам. Мое тело и мой разум - то, что Повелитель использует для связи с Вами. От других Ваших родичей я узнал, что у Вас случаются проблемы с памятью: где кончаетесь Вы, и где начинается смертный. Мой Повелитель не страдает от таких ограничений. И - источник моего могущества. Помните это", - он посмотрел на меня. Он был марионеткой - я могла бы увидеть, чьей - но силы, стоящие за ним, создание, которое говорило через него, было намного сильнее меня или кого-то другого из нас, только что вырвавшегося из Ада. Я могла почувствовать настоящую раковую опухоль на теле мира даже сквозь то, что проходило через этот хрупкий смертный канал. Я спросила, что он получил от своего повелителя. Он ответил просто: могущество. Я спросила, что это значит, он попросил прощения и сказал, что сейчас покажет мне. Он показал на бездомного, попрошайку на той стороне улицы.
"Он скоро умрет. Через две минуты он бросится под автомобиль".
"Откуда ты знаешь?" - спросила я, не заметив неминуемых следов смерти возле него.
"Потому что я хочу этого".
Когда бродяга пошел дальше, мой посетитель посмотрел на него и шепнул что-то на одном дыхании. Я могла почувствовать, как меняется ткань реальности. Человек стоял напротив дороги, на его лице застыло странное выражение. Я хотела остановить его.
"Нет, Магдиэль", - прошептала марионетка. Я остановилась. Я меня не было выбора. Я могла бы почувствовать, как сила, овладевшая им, стучится ко мне. - "Наблюдай и слушай", - сказал он, и человек на той стороне дороги рванулся вперед и бросился на землю перед автомобилем. Смерть. Уничтожение тела не помешало мне. По всей дороге валялись ошметки плоти и крови, но я бы могла ощутить освобождение души, даже если мозг был раздроблен под шинами автомобиля. Но... ничего. Не было ангелов. Душа вырвалась, но я не знала, где это произошло. Я ощутила, как во мне нарастает гнев.
"Вина. Изумительно, что она может сделать с людьми", - усмехнулся мой посетитель.
"Что ты сделал?" - спросила я.
"Прикосновение силы повелителя. Другим людям это нравится, ты же знаешь. Они мечтают иметь все автомобили мира. Это намного легче для нас, я могу сделать что угодно, когда Повелитель дает мне силу. Он свободен уже несколько тысяч лет и обрел могущество, о котором ты даже не представляешь. Этого города еще не было, когда он появился".
Он направился прочь от зловещей улицы.
"Эта сила способна вызвать нечто более мрачное. Он гордится этим; иногда он показывает мне свои воспоминания. Когда-то здесь росли деревья, и текла чистая, свободная река. Захватчики пришли из другой страны, и их силы превосходили то, что могли противопоставить им живущие здесь простые люди. Один из погибших обладал искрой истинной силы. Он попытался воззвать к духу реки, чтобы тот помог ему против захватчиков и отомстил за его павших братьев. Одержимый гневом и ненавистью, он призвал Повелителя. Благодаря его гневу им было легко манипулировать. В конце концов, мой повелитель освободился от обязательств, и друид стал его рабом. То же случилось с семьей друида, поколение за поколением, до сегодняшнего дня. Благодаря этому Повелитель получил этот город, в той или иной степени. О, не в слабом смертном значении, что он указывает людям, что им делать, но в том, что многие люди думают о нем. Вскоре ему начала служить моя семья. Мой отец отдал ему меня точно так же, как его мать сделала это. Это было лучшим, что он мог сделать для меня. Я поклоняюсь своему Повелителю, и он дает мне силу".
"Как ты представляешь это себе? Бог заключил его в тюрьму, но он пренебрег Богом. Он сбежал и завоевал поклонение, которое стало наследоваться по праву первородства. Его пребывание в Аду ограничило его".
Смех человека смущал других людей на улице, словно они слышали что-то из другого мира. Парочка стояла и смотрела на нас с растерянностью. Я попыталась заставить его замолчать, но он только сильнее смеялся.
"Это человеческая часть тебя, "Анила". Ты демон, а не слабый смертный. Не унижайся, подражая им".
Мы шли в молчании некоторое время. В конце концов, он привел меня к дому на главной дороге. Мы зашли внутрь, и пошли по деревянной лестнице, которая спускалась все глубже и глубже. Поворот привел нас к сырому тоннелю; он был вырыт не одну сотню лет назад, но сейчас на сыром потолке светились электрические лампы. Ужасающий запах заставлял думать, что мы сейчас где-то под старыми портновскими улицами. Давление, которое я ощущала, росло. Чувство, словно я приближаюсь к кому-то из нас, только изменившемуся за тысячи лет. Чужому. Я знаю, как чувствуют ангелы и демоны, но это было нечто иное - словно я спускаюсь в его берлогу.
"Почему же вы не правите городом?" - спросила я. - "Почему я ничего не слышала о твоем повелителе в те несколько недель после того, как я бежала?"
"Ты проницательна, Магдиэль. Он сказал нам, что ты вернулась", - он с отвращением фыркнул. - "Бог оставил Свой лик в этом мире, но мы не сталкивались с Небесными ангелами и тысячелетней войной. Просто многие люди слишком запутались, поклоняясь Ему, слишком ревностно проливали кровь в Его славу. Они не могли повредить нашему Повелителю, так что они обратили внимание на нас, его последователей. Они сжигали нас, пытали и убивали. Они убивали наших детей, они убивали наших жен, они вырезали целые семьи, чтобы мы подчинились священникам".
"И что же произошло потом?"
---------------------------------------------------
Бог МЕРТВ! Бог ЛГАЛ!
Придите и найдите ИСТИНУ в древних верованиях!
Магия ЖИВА и духи земли хотят, чтобы ВЫ познали ее!
Все, кого интересует реализация их магического потенциала, встречаются в парке, вечером, в пятницу. Приносите выпивку и узнайте истинный комфорт!
Вы более МОГУЩЕСТВЕННЫ!! Больше, чем вы можете себе представить!!
---------------------------------------------------