Для взрослых людей это самая что ни на есть пограничная черта. Смертные, обладающие подобным складом ума, могут обладать невидимыми друзьями, всерьез увлекаться теорией заговоров, жить посреди собственноручно воздвигнутых  иллюзий, а также впадать в неистовую паранойю и предпринимать длинный перечень предосторожностей, направленный против тайных обществ, существующих у них под боком. Работа исследователя оккультных явлений в штате желтой газеты или продавца святой воды в рабочем квартале мегаполиса – вот две чудесных возможности для самореализации, присутствующие у подобных людей. Тем не менее, им нужно быть крайне осторожным, чтобы ненароком не загреметь в психушку. В некоторых ситуациях такие люди могут даже разглядеть мельчайшие частицы Грезы (и, конечно же, абсолютно неправильно их истолковать).
Для человеческих детей, это черта психической зрелости. Ты еще можешь вырасти и стать президентом США, прославленным астронавтом или в один из дней поступить в Гарвардский университет. На самом деле не так плохо быть девятилетним, если, конечно же, не считать того, что нужно ходить в школу.
Среди Китэйнов, обладатель такой Банальности считается чрезвычайно открытым и прогрессивным Старцем. Большинство этих Старцев не задерживается в таком состоянии надолго, перемещаясь вверх или вниз по шкале Банальности. Ходя подобный склад ума считается чрезвычайно скучным и нудным по фейским стандартам, эти Китэйны  не перестают помнить о том, что они являются очередным воплощением представителей древнейшей магической расы, которая регулярно взаимодействует с миром воображаемых людей и объектов. Тем не менее, они вряд ли будут играть в "Хоровод вокруг Роззи" прямо посреди улицы - во всяком случае, без должной на то причины.

Это состояние души типичного обывателя: практичного, в меру чувствительного и осторожного. Такой человек заботится о том, чтобы в его холодильнике всегда хватало еды, раз в неделю убирается в своем жилище и ложится спать до полуночи. Чтобы живее представить себе этот тип людей, включите телевизор в лучшее эфирное время или займитесь после обеда домашними делами.
Подменыш на этом уровне Банальности находит вопросы реального мира гораздо более важными для себя, нежели проблемы, связанные с Грезой. Услышав призыв к странствиям, он в первую очередь составит развернутый план действий и задумается на тему того, как все это затронет его обычную жизнь. Любые авантюры и рискованные приключения сразу же покажутся ему неразумной тратой времени.
Неблагим проще противостоять Банальности, нежели Благим. Отдельной историей являются те изменения, которые происходят с последователями Теневого Двора. На этом уровне Банальности они начинают гораздо больше заботиться о незначительных деталях, нежели о настоящих проблемах, находящихся за пределами их сообщества. Они становятся крайне активными сплетниками, которые погружаются в море слухов и злорадных разглагольствований, стараясь при этом отринуть собственную Банальность посредством распаления отчаяния и злосчастья в сердцах тех, кто их окружает. Они также становятся могущественными Опустошителями, которые играют в опасную игру, рискуя своими сердцами и душами ради чистой и незамутненной силы.

Этот уровень Банальности соответствует ментальному состоянию Человека Осени. Продолжительное присутствие такого человека рядом с фэйри может вызывать у них физические боли. Чтобы понять, как стать по-настоящему Банальным, вы можете проехаться по стране в трехдневном автобусном туре с десятиминутными остановками в каждом из небольших придорожных городков. (Некоторые юридические соображения не позволяют авторам этой книги огласить нужный маршрут, но читатель при желании и сам сможет найти нечто подобное). (Разумеется, речь идет об Америке, а не о России. Прим. T.T.).
Подменыш на этом уровне Банальности начинает постепенно забывать подробности своего прошлого, связанные с волшебством и Грезой. По мере роста его временной Банальности все больше и больше воспоминаний стираются у него из памяти. Он забывает имена своих союзников из других китов и местонахождение фригольдов. Истинное обличье Китэйна становится практически точной копией его смертного облика. Понять или даже просто заметить элементы Грезы становится для него гораздо сложнее (+2 к сложности любых бросков Проницательности (Kenning), Гримуаров (Gremayre) и Памяти (Remembrance) (последняя является Дополнением. Прим. T.T.)).

Она ушла. Без следа. Растворилась, как
снежинка на моей ладони. Гламур, который
наполнял ее и делал тем, кем она была...исчез.
-Сир Лиам Полынник, рыцарь Ши, оплакивающий
свою возлюбленную, утраченную из-за Банальности

Если судьба Даунтэйна считается феями хуже смерти, то Растворение можно по праву назвать еще более горьким уделом. Китэйн, подвергшийся ему, просто перестает существовать, как будто бы его никогда и не было. Почти всех Даунтэйнов ожидает именно этот конец, приближающийся по мере того, как они погружаются все глубже и глубже в пучину Банальности.
Больше всего на свете Китэйны страшатся именно перспективы Растворения, хотя, в то же время, практически каждому из них рано или поздно придется столкнуться с ней. Те из них, кому выпадает этот удел, воистину заслуживают сочувствия, ибо их истории заканчиваются не большим и оглушительным взрывом, а едва слышным хлопком. Это сложно назвать героической смертью или же благородной жертвой во имя спасения магического королевства.
В действительности, существует два различных проявления данного феномена. Первое из них связано с теми случаями, когда Китэйн временно забывает о своей истинной сущности. Это состояние обычно проходит после того, как подменыш вновь подвергается воздействию Гламура. В результате этого, он испытает своего рода "второй Кризалис", так как забытые им воспоминания вновь захлестывают его, пробуждая в нем способность вновь воспринимать ту неземную красоту, которая была надежно сокрыта от него лишь несколько мгновений назад. Да, Туманы действительно представляют угрозу даже для Китэйнов. Когда феи слишком часто скрываются за своими смертными обличьями от опасностей, которые представляют для них химеры, возникает опасность того, что Туманы полностью поглотят их, оградив при этом от всего, что осталось за этим непроницаемым пологом.