Воздействию между прочим и христианскому, шедшему, с одной стороны, из Северной Германии, с другой, и притом главным образом, — из Англии и Ирландии. Под сильным влиянием этих воздействий языческая Скандинавия находилась до самого введения христианства (ΧΙ в.); целый ряд мифологических образов и рассказов — например, мифы о Рагнарёке, т. е. гибели богов — возник именно в эту пору, когда придворные певцы-скальды, к которым перешла первенствующая роль в поэзии Севера, свободно распоряжались унаследованным мифическим материалом, как материалом литературным; они внесли в него новое освещение и понимание мифа, под влиянием изменившихся культурных условий создавая новые образы богов, видоизменяя их взаимоотношения, произвольно комбинируя их между собою. Такое свободное отношение к мифическому преданию было тем более возможно, что вера в древних богов в это время была уже сильно подорвана. Литературная обработка мифологического материала продолжалась и после принятия христианства, по крайней мере в Исландии, где своеобразные культурные условия охраняли древние предания от преследований со стороны христианской церкви; но предания эти подверглись здесь еще большим искажениям, пока наконец не были приведены в систему христианским ученым Снорри Стурлусоном  (1178 — 1241), автором так называемой Младшей Эдды, первая часть которой представляет не что иное, как учебник мифологии для скальдов. Насколько сильно здесь было влияние чуждых начал, явствует, например, из того, что устанавливаются 12 высших божеств в параллель к 12 олимпийским богам. Сохранившись почти только в подобных поздних пересказах и обработках, скандинавский мифологический материал подлежит тщательной критической разработке; лишь по очистке его от поздних наслоений его можно привлекать к разъяснению вопросов общегерманской мифологии. В критике северной мифологии некоторые ученые (Банг, Бугге, Мейер) зашли слишком далеко, усматривая во многих скандинавских мифах лишь своеобразные обработки мотивов средневековых христианских легенд, отчасти греческих и римских мифов, проникших в Скандинавию в позднюю языческую и раннюю христианскую пору, главным образом из Англии и Ирландии, отчасти из Франции и Италии. По мнению этих ученых, история Бальдра отражает в себе историю Христа в связи с преданием о смерти Ахилла; бог Локи — не что иное как средневековый Люцифер, перенявший крылатые сандалии от Меркурия; на Tope отразились некоторые предания о Геракле; космогонические мифы, выразившиеся в Вещании Вёльвы (Вёлоспо, первой песне Старшей Эдды), сложились в позднюю пору из элементов, сохраняющих черты вавилонской космологии, и т.п. На крайности в подобных воззрениях и на ненадежность научных приемов, при помощи которых они возникли, указали, между прочим, А. Н. Веселовский, Ф. Ионсон, Водсков и др. Более надежные точки опоры дает материал немецкий и англосаксонский. Более бедный по объему и содержанию, он отчасти гораздо древнее скандинавского и в большинстве случаев передает германские народные верования непосредственно, т. е. в форме, не затемненной позднейшею литературною обработкой. Главные источники его: сочинения римских и греческих историков (начиная уже с Юлия Цезаря); жития святых; распоряжения правительств и церкви, направленные против остатков языческих обычаев и суеверий; народные предания, сказки и обряды, отчасти сохранившиеся до настоящего времени. На изучении этого материала сосредоточивается научная работа в настоящее время. Оказалось, что о стройной, детально разработанной мифологической системе общегерманской не может быть речи. Лишь четыре божества несомненно принадлежат прагерманской поре, т. е. известны почти всем германцам, а именно: бог неба и света Tiwaz (сканд. Туr, нем. Zîo), бог грозы Thonaraz (сканд. Thòrr, нем. Donar), бог ветра Wôdanaz (сканд. Odhinn, нем. Wuotan), богиня земли и плодородия Frîja (сканд. Frigg, нем. Frîja). Но относительное значение их в разных областях германского мира различно; их культы развиваются независимо друг от друга в пределах областных амфиктионий — вроде греческих, — выдвигающих на первый план то одно, то другое божество. Развившись в одной области, культ божества мог затем перейти и в другие. Ярким примером такого перехода может служить история распространения культа Водана (Вотана, Одина), произведшего в религиозной жизни древнего германства — по крайней мере скандинавского — целую революцию. Древнейшее божество германского Олимпа — Tîwaz (Туr, Zîo), имя которого фонетически совпадает с инд. Dyâus, грeч. Ζεύς, лат. Jupiter, от корня div — блистать, сверкать. Еще в первые века нашей эры он почти у всех германцев считается верховным божеством, хотя из бога неба он в силу культурных условий, вероятно, уже успел превратиться в бога войны, каковым и остается до конца. Название вторника, заимствованное германцами у римлян (dies Martis, mardi), переводится через "день Тива" (сканд. Týsdagr; ср. англ. Tuesday, нем. диалект. Zîstig, литерат. Dienstag). Родоначальники немецких племен ингвеонов, иствеонов и эрминонов (Тацит) получили свои имена, вероятно, от прозвищ того же божества. Дальнейшее развитие его в разных направлениях следует усматривать в богах Бальдре, Фрейе (Freyr), Хеймдалле (Heimdallr), Форсети и др., ставших в Скандинавии рядом с Туr'ом после того, как последний был отодвинут на задний план. В древнейшее время культ Тива особенно процветал на материке у суебов-семнонов (Тацит, Германия гл. 39), позднее в Скандинавии, под видом Фрейя — в Упсале, в Швеции. Древнейшее национальное божество Скандинавии — бог грозы Thоrr (нем. Donar), который по своим функциям ближе всего подходил к греч. Зевсу, лат. Юпитеру (четверг — dies Jovis, jeudi — сканд. Thorsdagr, англ. thursday, нем. Donnerstag). В Норвегии он считался верховным божеством, покровителем и защитником человека во всех его начинаниях; таким он перешел и в Исландию. Он лишь отчасти был вытеснен впоследствии Воданом, культ которого в древнейшую пору был сосредоточен на Нижнем Рейне; у франков. Водан имел первоначально лишь ограниченное значение бога ветров и отождествляется с римским Меркурием (среда — dies Mercuru, mercredi — сканд. 'Odhinsdagr, англ. Wednesday). По мере того как выдвигались прирейнские франки, на которых впервые и наиболее сильно сказалось влияние высшей римской культуры, развиваются и расширяются представления о их национальном боге Водане, который становится теперь носителем и выразителем высшего духовного развития, шедшего с юга. В этом новом освещении он переходит к лангобардам на Эльбе, к саксам, датчанам, наконец, в Швецию и Скандинавию вообще, где он сразу занимает первенствующее положение верховного божества — но только в глазах высших слоев общества, а не народа. Низшие классы продолжают по-прежнему поклоняться главным образом Тору и Фрейю; высшее сословие устами своих певцов-скальдов прославляет Одина, как властителя вселенной, отца богов, вершителя судеб, бога неба и солнца, мудрости и поэзии, носителя и представителя высших духовных и нравственных начал. Когда, уже в христианскую пору, мифологические представления древних приводятся в систему, Один естественно становится центром последней; вокруг него группируются, подчиняясь ему, все остальные божества, как его братья, сыновья и дочери. Это же позднее развитие привело на севере к раздвоению богов на два рода: асов (Один и его потомки) и ванов (Ньорд, Фрейр, Фрейя); слагаются сказания об их борьбе, о гибели богов и т.д.
Поздней же поре обязан своим возникновением и Локи, бог огня, неизвестный другим германским народам; Браги, бог поэзии скальдов, и др. За отмеченными более или менее ясными мифологическими образами лежит безбрежный океан так наз. "низшей мифологии", которая скрывается в народных сказках, обрядах и суевериях и сосредоточивается, главным образом, на культе душ и демонов. Это — древнейшие слои религиозных верований всех европейских народов: культ предков, культ домовых, эльфов, инеистых великанов и других, отчасти бесформенных и неясных, олицетворений стихийных сил природы. Они также приведены в скандинавской мифологии в известную систему. Основой мифологии Северной Европы послужили традиции народов, принадлежащих к германо-скандинавской этнической группе — голландцев, датчан, германцев, исландцев, норвежцев и шведов; причем мифология скандинавов представлена достаточно полно благодаря литературным памятникам, созданным в дохристианский период и бережно сохраненным в Исландии. Немалый и весьма своеобразный вклад в мифологию региона внесли финны, относящиеся к финно-угорской этнической группе, но издавна проживающие на Скандинавском полуострове. В настоящее время все эти традиции обычно объединяют общим названием Северная мифология.
Следует признать, что мифология Западной Европы счастливо избежала печальной участи мифологии балтийских славян только тем, что была зафиксирована в рукописях. Известно, что после захвата германцами западных провинций Римской империи классическое мифологическое наследие греков и римлян хранилось в монастырских библиотеках вместе с кельтскими литературными памятниками. А бесценное наследие северной мифологии не затерялось в веках только благодаря самоотверженным энтузиастам наподобие исландского скальда, ученого и государственного деятеля Снорри Стурлусона.
Стурлусон собрал саги периода викингов, примерно с 750 по 1050 год, когда сформировалась мощная традиция, связанная с подвигами главных богов — бога войны и покровителя дружин Одина и бога Тора, который беспощадно крушил врагов своим волшебным молотом-бумерангом Мьёлльниром. Все еще свободные от влияния христианства, предприимчивые и отважные скандинавы — предки современных датчан, исландцев, норвежцев и шведов — уходили в море на поиски добычи и новых земель. Неудивительно, что воинственные викинги любили слушать предания о подвигах одноглазого Одина. Верховный бог привлекал скандинавов репутацией "отца доблестно павших в бою" и тем, что ему удавалось доводить до экстаза неистовых берсеркеров, которые в неудержимой ярости грызли щиты и бросались на врага обнаженными. Согласно одному из мифов, когда старый датский король Харальд Синезубый (X в.) посетовал на Одина, то дарующего, то отбирающего удачу в бою, бог войны загадочно произнес: "Серый волк наблюдает за обителью богов". Чтобы понять смысл его слов, следует вспомнить одну из главных тем скандинавских мифов — нависшей над богами и всем миром угрозе гибели — Рагнарёк. Один во что бы это ни стало стремился собрать дружину эйнхериев, павших в бою отважных воинов, для решающей битвы богов с великанами и чудовищами в долине Вигрид, где почти всем им суждено было погибнуть. Самого Одина ждала неминуемая смерть в пасти гигантского волка Фенрира, отвратительного отпрыска бога огня Локи и великанши Ангрбоды. Был ли удовлетворен Харальд Синезубый ответом бога, сказать трудно, поскольку миф заканчивается тем, что Один, правивший королевской колесницей, сбросил старика на землю и пронзил несчастного мечом.
"Век топора, век меча", который завершался катастрофой Рагнарек, возможно, казался суровым морским волкам идеалом жизни настоящих мужчин. Но те из них, кто предпочел осесть в колониях и стать крестьянином или торговцем, все же больше почитали сына Одина, бога грома и плодородия Тора. Вера в Тора помогала людям в решении земных проблем, будь то нападения местных конунгов на крестьян или не в меру усердных христианских миссионеров на языческие храмы. Особой популярностью Тор пользовался у исландских колонистов, которых бежать из Южной Норвегии заставили подобные Одину жестокие правители вроде Эрика Кровавая Секира (X в.). Приверженность поселенцев к культу Тора была столь велика, что фамилии Торстен и Торолф до сих пор считаются самыми распространенными в Исландии. Поэтому вполне понятно, почему к концу эпохи викингов Тор в пантеоне богов занял более высокое положение, чем Один, и оставался верховным богом на протяжении примерно столетия, после чего Скандинавия была обращена в христианство.
Пантеон германцев и скандинавов. Согласно древнегерманским представлениям, в начале мироздания лежало взаимодействие двух противоположных начал: первое из них – Муспельгейм, абсолютный верх, источник огня, света, мужское начало; второе – Нифльгейм, абсолютный низ, источник холода, женское начало. От их взаимодействия появились великан Имир и мировая корова Аудумла. Корова лизала соляные камни и создала таким образом первого бога – Бури; от него пошел род небесных богов – асов, главным из которых почитался Один, бог Солнца. Кроме него выделялись Тор, бог грома и молнии, небесный кузнец, вооруженный волшебным молотом Мьёлльниром, Тюр, бог войны, Видар, бог ремесленников-башмачников, Хед, слепой бог судьбы, Локи, бог огня. Асы во главе с Одином напали на великана Имира, убили его и из его тела создали Землю: кости стали горами, жилы – реками, живот – морем, волосы – лесом, череп – небесным сводом, мозг – облаками. Затем боги создали первых людей: из ясеня – мужчину по имени Аск, а из ивы – женщину, назвав ее Эбла. Они построили для людей город – Мидгард, чтобы защитить их от духов дикой природы, от великанов – Етунов и от карликов – цвергов, гномов и пр. Локи научил людей счету, рунам, изготавливать оружие, плести сети. На небесах боги решили построить город для себя – Асгард, для чего они вступили в договор с одним великаном; было решено вознаградить великана, если он построит Асгард за 1 год; ему были обещаны Солнце, Луна и жена Одина – Фрейя. Великан строил город с необыкновенной быстротой, перевозя огромные камни на волшебном коне. Боги испугались, созвали собрание и на нем обвинили Локи в неудачном договоре. Локи заставили сделать все, чтобы не дать выполнить договор. Локи превратился в кобылицу и увел великанского коня. Великан не выполнил условий договора, не закончил строительства к концу года. Локи же тем временем трижды беременел и родил трех хтонических существ: мирового волка Фенрира, мирового змея Ермунганда и восьминогого коня Слейпнира. Быстроногий конь был взят Одином, который стал совершать на нем ежедневные поездки по небу; однажды в год, 25 декабря, в день зимнего солнцестояния, Один вместе с Фрейей приезжал на волшебном коне на Землю, одаривая людей подарками, а люди, со своей стороны, благодарили бога жертвами, развешивавшимися на вечнозеленых елях. От этой древнегерманской традиции берет начало празднование Нового года. Ермунганд опутал всю землю и кусал свой собственный хвост. В этом образе германцы метафорически предвосхитили идею сферичности Земли.
Но самая мрачная роль в будущем отводилась мировому волку Фенриру. Прорицательницы предсказали богам, что придет день, когда волк поглотит их всех. Боги устрашились и решили защититься от этого бедствия. Тор выковал прочную цепь, и боги пришли к волку, заявляя, что хотят испытать его силу и просят надеть на него цепь. Волк согласился, цепь была наброшена на него, но волк с легкостью разорвал ее. Боги пришли в еще больший страх. Тор выковал еще более толстую и прочную цепь. Но во втором испытании Фенрир снова порвал ее. Боги были в панике, и им помогла Фрейя (по другой версии - Фригг), жена Одина. Она сплела веревку из всего, что есть на земле – из волос, жил, древесного лыка и пр. С этой веревкой боги в третий раз пришли к волку, раззадоривали его, уговаривая подвергнуться третьему испытанию. Волк отказывался, но потом согласился на условии, что Тюр в качестве гарантии положит ему в пасть правую руку. Веревка была надета на шею Фенрира, он пытался ее порвать, но тщетно, и тогда Фенрир откусил руку Тюра. Волк был привязан к скале, и боги на какое-то время обезопасили себя. У Одина и Фрейи (по иной версии - Фригг) был сын по имени Бальдр. Еще при рождении мать взяла клятвы у всего живого на земле, чтобы ничто не причинило вреда ее ребенку. Правда, Фрейя не взяла клятвы у слабого растения омелы, паразитирующего на дубе. Бальдр отличался статью, умом, рассудительностью. Однажды боги собрались на площади и до начала собрания развлекались метанием копий, стрельбой из луков в Бальдра, стоявшего по пояс раздетым и демонстрирующего неуязвимость. И здесь обо всем ведающий Локи сделал почти невесомое копье из омелы и вложил его в руку слепого бога Хеда. Тот наугад метнул копье, оно пронзило насквозь Бальдра, и сын Одина умер. Боги набросились на Локи, после долгой погони поймали его и привязали к скале; над головой Локи прикрепили ядовитых змей, от которых он должен был умереть медленной, мучительной смертью. Жена Локи пыталась облегчить страдания супруга, она собирала яд в чашу, но когда она отворачивалась, чтобы вылить из полной чаши яд, ядовитые капли падали на лицо Локи, он содрогался, и вместе с ним содрогалась земля. Однажды Локи содрогнулся так сильно, что земля раскололась, выполз мировой змей Ермунганд, который стал все сжигать огнем своего дыхания и отравлять ядом. Спали путы с мирового волка Фенрира, он открыл свою гигантскую пасть и стал проглатывать одного бога за другим. Фенрир не смог проглотить лишь Видара, бога-башмачника. Видар наступил башмаком с толстой подошвой на нижнюю челюсть волка, а руками уперся в верхнюю и порвал пасть. Были исторгнуты назад проглоченные волком Один, Тор, Тюр и другие боги.
Таким образом, после конца света, гибели богов наступило воскресение. Затем последовал последний суд, и все праведные последовали в Муспельгейм, а все грешные – в Нифльгейм. Идеи эсхатологии, воскресения и загробного суда древних германцев предвосхитили христианские идеи, и это обстоятельство объясняет предрасположенность германцев к христианству.

Локи обманул приятеля единственно потому, что такова была цена, назначенная Гейррёдом за его собственное освобождение. Неосмотрительно убив Отра в обличье выдры, Локи пытался умилостивить отца убитого юноши, для чего ему пришлось похитить сокровища злобного карлика-цверга. Тот же Локи придумал рискованный план, как заполучить молот Тора, украденный карликами и попавший в руки великана Трюма. Злокозненный бог узнал, что за молот исполину нужно отдать в жены богиню плодородия Фрейю, и уговорил Тора отправиться к Трюму в ее одежде. Когда Трюм показал мнимой невесте молот, Тор в мгновение ока выхватил у него свое оружие и уложил на месте всех великанов. Боги мирились с присутствием Локи в Асгарде даже после того, как он подстроил убийство сына Одина, Балъдра. Но когда Локи на пиру у морского великана Эгира стал изводить всех своими оскорблениями и насмешками, терпению богов пришел конец. Пытаясь ускользнуть от разъяренных гостей, Локи превратился в лосося, но с высоты Асгарда Один заметил рыбу, спрятавшуюся в водопаде. Локи схватили и связали кишками его собственного сына, а великанша Скади, жена Ньёрда, повесила над головой бога змею, источавшую жгучий яд, который капал ему на лицо. Так он и дожидался Рагнарёк. В последней битве богов и чудовищ Локи должен был возглавить воинство зла и встретить смерть от руки бога Хеймдалля. Локи был женат дважды, сначала на великанше Ангрбоде, которая родила чудовищ Фенрира, Ёрмунганда и Хель; все трое унаследовали темные стороны характера отца. Второй супругой была Сигунн, от которой у него было двое сыновей, Вали и Нарви. Несмотря на все злодеяния мужа, Сигунн осталась верна ему и облегчала его страдания, подставив чашу под капающий яд. Но когда чаша наполнялась и жена отходила опорожнить ее, яд капал на лицо Локи, заставляя его отчаянно содрогаться, что по поверьям являлось причиной землетрясений.

Следует, однако, отметить, что сам бог не был подвержен воинственному экстазу; он был, скорее всего, сеятелем военных раздоров. Помимо власти над дружинами смертных и "доблестно павших", Один считался богом магии и мудрости. Как старейший из богов, он был почитаем ими как отец. Его можно обвинить в коварстве и кровожадности, но нельзя забывать, например, об его образованности. Внутренняя борьба добра и зла у Одина сродни природе индуистского бога Шивы, великого разрушителя-созидателя индийской мифологии. Одина часто изображали одноглазым седобородым старцем в синем плаще, чье лицо скрыто капюшоном или широкополой шляпой. Глаз бог отдал Мимиру, хозяину источника великой мудрости, за один лишь глоток из него. Оставшийся глаз символизировал солнце, а потерянное око, символ луны, плавало в источнике Мимира. Чтобы узнать тайну мертвых и обрести дар ясновидения, Один, пронзенный собственным копьем, девять дней висел на мировом древе Иггдрасиль. Затем, утолив жажду священным медом, он получил от великана Бёльторна, своего деда по материнской линии, магические руны — носители мудрости. У Одина была жена Фригг, проживавшая в Асгарде. Она по праву сидела рядом с супругом на престоле Хлидскьяльве, откуда божественная чета могла обозревать все девять миров, наблюдая за событиями настоящего и будущего.
Один знал все, что происходит в девяти мирах, и в этом ему помогали дна брата-ворона, Хугин ("мысль") и Мунин ("память"). Облетев миры, птицы возвращались и, сидя на плечах Одина, нашептывали обо всем, что им удавалось узнать.
Один стоял во главе валькирий, исполнительниц его воли на полях сражений. Однажды Брунхильд, помогая Сигмунду, отказалась повиноваться Одину. В наказание Брунхильд должна была пребывать на вершине холма, пока ее не полюбит смертный. Позже бог смягчил кару, окружив Брунхильд огненным кольцом, пройти которое мог храбрейший из героев. Сыновьями Одина считались среди прочих Тор, Бальдр, Хед и Вали.
С приближением Рагнарёк мудрый и ясновидящий Один становился все более озабоченным. Если в скандинавской мифологии вселенная очищается кровью инеистого великана Имира, поскольку божественные братья, Один, Вили и Ве, убив великана, создают из его тела мир, то финалом существования мира должна стать битва богов и чудовищ, и как итог — всеобщая гибель. Предвестием Рагнарёк стала смерть Бальдра. Один был бессилен предотвратить катастрофу. Единственным утешением ему служило знание, что возродившийся Бальдр займет его место в новом мире, на новой земле, которая поднимется из морской пучины. Рост численности собранной в Вальхалле дружины служил залогом успешной подготовки к Рагнарёк, поскольку эйнхерии должны были участвовать в этой последней битве в долине Вигрид. где погибнут и все люди. Самого Одина должен проглотить чудовищный волк Фенрир, мерзкий отпрыск бога огня Локи и великанши Ангрбоды.

Оно побывало у Хрейдмара, Фафнира, Регина и, наконец, у Сигурда, всем им обладание кольцом стоило жизни. Погибли и братья-нибелунги Гуннар и Хегни, убившие Сигурда во время охоты на дикого вепря. Его вдова Кримхильда заманила их к себе и приказала казнить: Гуннара бросили в ров с кишащими там гадами и затем отрубили голову, а у еще  живого Хёгни было вырезано сердце. Нибелунги достойно встретили смерть и так не выдали тайну спрятанного ими золотого клада, приносящего всем несчастье и гибель.
"ПЕСНЬ О НИБЕЛУНГАХ"
Наиболее древний памятник немецкого героического эпоса. По содержанию он распадается на две части. Первые 10 песен описывают героические подвиги Зигфрида, его любовь  к Брунгильде, женитьбу Зигфрида на Кримхильде, сестре короля Гюнтера (Гуннара), сватовство Гюнтера к деве-воительнице Брунгильде и злодейское убийство Зигфрида.
Следующие 10 песен повествуют о мести Кримхильды за гибель своего мужа, мучительной смерти Гюнтера (Гуннара) и Хагена (Хёгни) и упадка бургундского царства.
Историческую основу "Песни о Нибелунгах" составляют события эпохи Великого переселения народов - захват гуннами под предводительством Аттилы Европы в V веке до н. э. Однако быт, этикет, сословные отношения, описанные в ней, представляют Германию XII века эпохи феодализма.
"Песнь о Нибелунгах", по всей вероятности, была написана между 1200 и 1210 гг. в Австрии придворным поэтом, находившимся под влиянием христианства. Она вобрала в себя несколько циклов более древних эпических сказаний, а впоследствии стала предметом многочисленных переработок, источником поэтических тем и мотивов. Своеобразная по ритмическому рисунку и очень динамичная строфа этой поэмы была воспринята многими средневековыми поэтами и получила название "нибелунговской строфы". К ней обращались и поэты Германии XIX века.