Безусловно, сам факт привлечения варяжских князей и их дружин к службе у славянских князей не вызывает сомнения. Бесспорны также взаимосвязи между варягами (норманнами – от сканд. «человек севера») и Русью. Приглашенные предводители рюриковской наемной (союзной) рати в дальнейшем, очевидно, приобрели функции арбитров, а порою – и гражданскую власть. Вполне объяснима и понятна последующая попытка летописца в поддержку правящей династии Рюриковичей показать ее мирные, а не захватнические, насильственные истоки. Однако довольно спорным, на наш взгляд, является «аргумент» норманнистов о том, что варяжский конунг Рюрик был приглашен с братьями Синеусом и Трувором, о факте существования которых история больше ничего не сообщает. Между тем, фраза «Рюрик пришел с родственниками и дружиной» на древне-шведском языке звучит так: «Рюрик пришел с сине хус (свой род) и тру вор» (верная дружина).
В свою очередь, крайняя точка зрения антинорманнистов, доказывающих абсолютную самобытность славянской государственности, отрицание роли скандинавов (варягов) в политических процессах противоречит известным фактам. Смешение родов и племен, преодоление былой замкнутости, установление регулярных сношений с ближними и дальними соседями, наконец, этническое объединение северорусских и южнорусских племен (все это) характерные черты продвижения славянского общества к государству. Развиваясь аналогично Западной Европе, Русь одновременно с ней подошла к рубежу образования большого раннесредневекового государства. И викинги (варяги), как и в Западной Европе, стимулировали этот процесс.
Вместе с тем, норманнистские высказывания трудно именовать теорией. В них фактически отсутствует анализ источников, обзор известных событий. А они свидетельствуют о том, что варяги в Восточной Европе появились тогда, когда Киевское государство уже сложилось. Признать варягов создателями государственности для славян нельзя и по другим причинам. Где сколько-нибудь заметные следы влияния варягов на социально-экономические и политические институты славян? На их язык, культуру? Напротив, на Руси был только русский, а не шведский язык. И договоры Х в. с Византией посольство киевского князя, включавшее, кстати, и варягов русской службы, оформлялись лишь на двух языках – русском и греческом, без следов шведской терминологии. В то же время в скандинавских сагах служба русским князьям определяется как верный путь к приобретению славы и могущества, а сама Русь – страна несметных богатств.

Ключом к пониманию социально-экономического строя древнерусского государства может во многом служить полюдье – сбор дани со всего свободного населения («людей»), хронологически охватывающее конец VIII – первую половину Х в., а локально и до XII в. Это была фактически наиболее обнаженная форма господства и подчинения, осуществления верховного права на землю, установления понятия подданства.
Собранное в колоссальных размерах богатство (продовольствие, мед, воск, меха и пр.) не только удовлетворяло потребности князя и его дружины, но и составляло довольно высокую долю древнерусского экспорта. К собранной продукции добавлялись рабы, челядь из пленных или попавших в тяжелую кабалу людей, находившие спрос на международных рынках. Грандиозные, хорошо охраняемые военно-торговые экспедиции, приходящиеся на летнее время, доставляли экспортную часть полюдья по Черному морю в Болгарию, Византию, на Каспий; русские сухопутные караваны достигали Багдада по пути в Индию.
Особенности социально-экономического строя Киевской Руси нашли отражение в «Русской Правде» – подлинном своде древнерусского феодального права. Поражая высоким уровнем законотворчества, развитой для своего времени правовой культурой, этот документ действовал до XV в. и состоял из отдельных норм «Закона Русского», «Древнейшей Правды» или «Правды Ярослава», Дополнения к «Правде Ярослава» (положения о сборщиках судебных штрафов и пр.), «Правды Ярославичей» («Правда Русской Земли», утвержденная сыновьями Ярослава Мудрого), Устава Владимира Мономаха, включавшего «Устав о резах» (процентах), «Устав о закупах» и др.; «Пространной Правды».
Основной тенденцией эволюции «Русской Правды» стало постепенное расширение правовых норм от княжеского закона к среде дружины, определения штрафов за различные преступления против личности, красочного описания города до попыток кодифицировать нормы сложившегося к этому времени раннефеодального права, охватывавшего каждого жителя государства от княжеских дружинников и слуг, феодалов, свободных сельских общинников и горожан до холопов, челяди и не обладавших собственностью и находившихся в полном владении своего господина, фактических рабов. Степень несвободы определялась экономическим положением крестьянина: смерды, рядовичи, закупы-земледельцы, по тем или иным причинам попавшие в частичную зависимость от феодалов, отрабатывали значительную часть времени на вотчинных землях.
В «Правде Ярославичей» нашло отражение устройство вотчины как формы земельной собственности и организации производства. Ее центр составляли хоромы князя или боярина, дома его приближенных, конюшни, скотный двор. Управлял вотчиной огнищанин – княжеский дворецкий. Княжеский подъездной занимался сбором налогов. Работой крестьян руководили ратайные (пашенные) и сельские старосты. В вотчине, организованной по принципу самообеспеченности, имелись ремесленники и ремесленницы.
Киевская Русь славилась своими городами. Неслучайно иностранцы называли ее Гардарикой – страной городов. Сначала это были крепости, политические центры. Обрастая новыми посадами, становились средоточием ремесленного производства и торговли. Еще до образования Киевской Руси города Киев, Новгород, Белоозеро, Изборск, Смоленск, Любеч, Переяславль, Чернигов и др. сложились на важнейшем водном торговом пути «из варяг в греки». В Х-XI вв. создается новое поколение политических и торгово-ремесленных центров: Ладога, Суздаль, Ярославль, Муром и др.
В Киевской Руси получили развитие более 60 видов ремесел (плотничье, гончарное, полотняное, кожевенное, кузнечное, оружейное, ювелирное и др.). Продукция ремесленников расходилась порою на десятки и сотни километров вокруг города и за рубеж.
Города приняли на себя также функции торговли и обмена. В крупнейших из них (Киеве, Новгороде) велась широкая и регулярная торговля на богатых и обширных базарах, постоянно проживали как иногородние, так и иноземные купцы. Особое значение в хозяйственной жизни Киевской Руси приобрели внешние экономические связи. Русских купцов «рузариев» хорошо знали за рубежом, предоставляли им значительные льготы и привилегии: договоры 907, 911, 944, 971 гг. с Византией и др. Среди пяти важнейших магистральных торговых путей царьградско-византийский, закаспийско-багдадский, болгарский, регинсбургский и новгородско-скандинавский наибольшее значение вначале имели первые два.
Интересно, что внутренняя торговля на Руси, особенно в XI-X вв., носила преимущественно «меновый» характер. Затем наряду с обменом появляется и денежная форма. Вначале в качестве денег выступали скот (кожаные деньги) и меха (куны-мех куницы). «Русская Правда» упоминает и металлические деньги. Главной счетной металлической денежной единицей служила гривна кун (слиток серебра продолговатой формы). Гривна кун подразделялась на 20 ногат, 25 кун, 50 резан и т.д. Просуществовав на древнерусском рынке до XIV в., эта денежная единица была вытеснена рублем. Чеканка своей монеты на Руси началась в Х-XI вв. Наряду с ней имели хождение и иноземные монеты.
Политическую и социально-экономическую жизнь славян древнерусского государства дополняла и жизнь духовная.

С именем Ярослава связывают составление «Русской Правды». При нем впервые в 1051 г. киевским митрополитом становится не византийский, а русский государственный деятель и писатель Илларион.
О широком международном признании Русского государства периода Ярослава Мудрого и его потомков свидетельствуют также широкие династические связи между киевским и европейскими правящими домами. Так, сам Ярослав был женат на шведской принцессе, дочь Анна была замужем за французским королем, дочь Елизавета – за венгерским королем, третья дочь Анастасия была женой норвежского короля. Его сын Всеволод стал зятем византийского императора Константина Мономаха. Поэтому внук Владимир получает прозвище Мономах. Сестра Ярослава вышла замуж за польского короля, внучка – за германского императора. Перед смертью Ярослав, призывая сыновей жить мирно, делит государство между пятью сыновьями в надежде на то, что теперь управлять государством будет не один человек, а весь княжеский род. Но усобицы не стихали, каждый из сыновей стремился завладеть Киевским княжеством, возникло множество суверенных земель – княжеств. Их число росло: к середине XII в. – 15, к началу XIII в. – уже около 50.
В период феодальной раздробленности местные князья проявили большую заботу о благополучии, культурном и хозяйственном развитии своих земель: появились новые города, заметно росли ремесло и торговля, вотчины, оставляемые по наследству, расширялись площади обрабатываемой земли, совершенствовались приемы ее обработки. Так, если в XI в. письменные источники насчитывают 60 новых городов, то в XII в. – свыше 130.
И все же такой бурный рост длился до тех пор, пока нормальное, естественное развитие не затронул фактор внешнего завоевания. В период феодальной раздробленности чрезвычайно ослаб общий военный потенциал страны. Существенно снизилась интенсивность международной торговли. Но главное – постоянные междоусобицы и возрастающее дробление владений облегчали иноземцам завоевывать русские земли.
Союз Ярославичей, сыновей Ярослава Мудрого, в ходе княжеских междоусобиц и народных волнений распадается. По инициативе князя Владимира Мономаха (1053-1125) на Любечском съезде в конце XI в. (1097) была даже признана полная самостоятельность местных феодальных центров: «... каждый содержит вотчину свою». С этого времени русская земля перестала быть совокупным владением целого рода. Владения каждой вотчины становились наследственной собственностью.
Владимир Мономах пытался сохранить и укрепить международный авторитет Руси. При нем издается «Устав Владимира Мономаха», улучшивший правовое положение купечества, упорядочивший взимание процентов ростовщиками, регламентировавший запись в холопство и институт закупничества. В период его правления была составлена начальная русская летопись «Повесть временных лет». Введена на Руси корона русских царей – шапка Мономаха. Сын Владимира Мономаха – Мстислав (1076-1132) еще некоторое время смог удерживать единство русских земель. Но затем страна окончательно распалась на полтора десятка княжеств-государств. Во второй половине XII в. Русь превращается в своеобразную федерацию княжеств во главе с великим князем Киевским, власть которого все более ослабевала. Период феодальной раздробленности продлился с 30-х гг. XII в. до конца XV в.

В 1237 г., возвратившись из степей под предводительством внука Чингисхана Батыя (1208-1255), завоеватели пересекли Волгу и вторглись в пределы Руси. Были разграблены и сожжены Рязань, Владимир, Суздаль, Москва, разорены южные русские земли (Черниговская, Киевская, Галицко-Волынская и др.) В течение февраля 1238 г. было разрушено 14 русских городов. В 1241 г. монголы вторглись и в Европу, опустошая Польшу, Венгрию, Чехию, Балканы, и вышли к границам Италии и Германии. Но, потеряв значительные силы на русской земле, не решаясь оставить русских в тылу, Батый вернулся в Поволжье, где сформировал могущественную Золотую Орду (1242).
Защитники Русского отечества оказывали невиданное, героическое, самоотверженное и упорное сопротивление. Однако разрозненные силы, отсутствие единого командования, недостаточная укрепленность городов, ополчение, составляющее основную массу русского войска и состоящее из городских и сельских работников, и по численности, и по вооружению, и боевым качествам и навыкам уступающее воинственным кочевникам, все это стало причиной страшного бедствия для Руси. Ущерб, нанесенный Золотой Ордой, был колоссальным: десятки разрушенных городов, множество уничтоженных или угнанных в рабство людей, значительный ордынский выход (ежегодная дань Орде), который собирали военные отряды во главе с баскаками по специально проведенной переписи, прерванные связи с Европой и т.д. И все же разрозненная, обезлюдевшая, пришедшая в упадок русская земля не только сохранила свою государственность, но, как справедливо заметил А.С. Пушкин, «... растерзанная и обескровленная остановила монголо-татарское нашествие на краю Европы», спасла европейскую цивилизацию.
Тяжелые испытания не смогли не сказаться на будущем Руси. Возможно, именно 250-летнее монголо-татарское иго определило то «азиатское начало», которое затем обернулось для России тяжелым крепостным правом и лютым самодержавием. Фактически монголо-татары сломали российскую историческую судьбу и стимулировали иную.